Цари-жрецы

— Знай же, что Аи Мернеферэ, властелин великого Города Скипетра, был убит одним из его вельмож, человеком, которого ваш царь удостоил звания Друга его величества. Зовут его Дидумэс. Во время коронации он принял имя Дьедетепрэ и теперь сидит на троне Гора. Когда Аи приказал тебе убить меня, этот Дидумэс был рядом с царем. Наивностью было для твоего царя надеяться, что моя смерть помешает гиксосам исполнить свое намерение захватить долину Нила. А ведь мой народ уже давно обосновался и в этой долине, и в Нижнем Египте. Я говорю об ааму, которых там теперь больше, чем коренного населения. Должно быть, об этом размышлял Дидумэс, отпуская в обратный путь моих послов. Я посылал их к царю в Великий Город Юга, чтобы тот выбрал между войной и миром. С собой я им дал баранью шкуру, лук и стрелы. Новый царь велел передать мне следующее: он де предлагает совместно властвовать в Египте — я получаю во владение северную часть страны до самого Абидоса, а ему достаются Город Скипетра и южные области. В качестве доказательства своего доброго ко мне отношения устами послов Дидумэс сообщил, что свергнутый царь подослал ко мне человека по имени Хети, Повелителя змей, с приказанием убить меня. «Берегись египтянина, который попытается к тебе приблизиться, немедля предай его смерти», — вот что он мне советовал. И кроме того, он передал мне, чтобы я остерегался змей. — Шарек замолчал, а потом со смехом продолжил: — Как видишь, я не следовал его советам: вошел в храм Анат, позабыв, что эта богиня повелевает змеями. Там на меня бросилась змея, и если бы ты все еще желал моей смерти, тебе оставалось бы только воздать хвалу богине, которая все сделала за тебя, позволив тебе не запятнать честь таким преступлением.

Хети слушал, открыв рот. Он был удручен тем, что услышал: как мог этот подлый Дидумэс принести его, Хети, в жертву? И это человек, который сам был повинен в убийстве, хуже того — в цареубийстве!!! С горечью думал он и о том, что соучастниками Дидумэса вполне могли быть его друг Небкаурэ и отец друга Кендьер. Ведь ни тот ни другой не сделали ничего, чтобы найти «своего друга Хети» и предупредить его о ловушке, в которую тот может угодить.

Царь повернулся и схватил меч с заостренным концом, которого Хети до этой минуты не заметил. Приставив острие к своей груди так, что рукоять оказалась обращенной к Хети, Шарек предложил:

— Смотри, Хети! Можешь этим мечом убить меня, я же трижды твой должник. Потом ты сможешь уйти, и никто не встанет у тебя на пути, чтобы отомстить за мою смерть.

— Что я слышу! — воскликнул Хети, поднимаясь. — Господин, как можешь ты предлагать мне взять твою жизнь, зная, что я приложил столько усилий, чтобы ее спасти! Как можешь ты предлагать мне это, когда сам только что рассказал, что узурпатор трона Гора меня предал!

Он протянул руку и взял меч, потом поднял его в вытянутой руке.

— Я, Хети, клянусь на этом мече, что буду сражаться за тебя, царь Шарек, если будет на то твоя воля. Также клянусь свергнуть с трона узурпатора, предавшего смерти его величество Мернеферэ.

Опустив руку, он продолжил:

— Я считаю, что Мернеферэ был моим господином по воле Амона и Гора, однако я не испытываю к нему уважения — он дал простому солдату задание убить царя, с которым сам не осмелился сразиться. Знай же, мой господин, что еще до прихода в Содом я решил, что не стану повиноваться позорному приказу. Я даже решил поступить к тебе на службу. Вот еще одно объяснение моему поступку там, на поле боя.

— Хети, мой доблестный слуга, мой друг! Ты спас мне жизнь. Скажи, какую награду ты хочешь?

— Господин, для себя я не стану ничего просить. Я поступил так, как велел мне долг. Даже если бы ты не был царем, я сделал бы все, что в моих силах, чтобы тебя вылечить. Святая обязанность человека, постигшего искусство обращения со змеями, — спасать тех, кто от них пострадал. Оставить умирать он может только того, кто сеял вражду или покушался на жизнь другого человека. О тебе такого не скажешь.

— Если ты ничего для себя не просишь, скажи, какой благодарности ты ждешь?

— Только одного: верни свободу тем, кого пленили вместе со мной. Царю Магдилю, который для своих подданных был добрым господином, моим товарищам хабиру и всем остальным. Многие пленники — хорошие воины, и они согласятся служить тебе, повергая твоих врагов.

— Хети, не думай, что ты вынуждаешь меня проявить милосердие в отношении этих пленных. Знай, что я решил вернуть им свободу сразу же по возвращении в Мегиддо. Поэтому-то я приказал Якебхеру щадить их и тебя. Однако я полагаю, что, проведя какое-то время в наших карьерах за работой, царь Содома и его друзья получат хороший урок — узнают на своей шкуре, что такое смирение и мужество.

— Если так, то мне больше не о чем просить. Лишь разреши мне служить в твоей армии.

— Хети, неужели ты не слышал, какую награду я обещал тому, кто меня вылечит?

— Должен сказать, что ничего об этом не знаю, мой господин. Мне ничего не известно о награде.