Цари-жрецы

— Мне нравится, что ты заговорил о египетских богах, — ответил на это царь. — Мне понадобится их помощь и их защита. И я приветствую тебя, человек, которому я обязан жизнью, причем не один раз, а трижды.

Он встал со своего трона и, обернувшись к приближенным, сказал:

— Слуги мои, друзья мои, прошу вас поприветствовать Хети, а затем удалиться. Я хочу поговорить с ним наедине.

Каждый из присутствующих, и не подумав возражать, сказал Хети несколько приветственных слов и после этого, призвав для его защиты ханаанейских богов, покинул шатер.

Когда ушел последний из них, Шарек опустился на одну из лежавших на покрытом большой циновкой полу подушку и предложил Хети сесть напротив.

— Я благодарен тебе, господин, за то, что ты так ласков со мной, — сказал ему Хети, — но я хочу знать, почему ты считаешь, что я трижды спас тебе жизнь? Я помню только два случая.

— Первый раз это случилось на поле битвы, — напомнил ему Шарек. — Скажи, почему, сражаясь на стороне царя Содома, ты не позволил своему боевому товарищу убить меня, предав смерти его самого?

— Господин, у нас в Египте первое правило, которому обучают будущих солдат, — никогда не убивать противника, если он упал на землю и к тому же безоружен. Нарушить это правило — значит совершить подлый поступок, противный богу Гору. Врага можно ударить, когда он стоит на своих ногах перед тобой и у него есть оружие, чтобы защитить свою жизнь. Я не знаю, в пылу битвы слышал ли ты, что я приказал солдату опустить оружие, пощадить тебя и взять в плен. Он отказался повиноваться приказу.

— Раз так, я скажу, что вас учили быть храбрыми и дорожить честью воина. Однако это не мешает нам вести счет. Итак, ты спас мне жизнь первый раз. Второй раз ты сделал это, придя к моему ложу в тот момент, когда лекари хотели отрезать мне ногу, что, по правде говоря, не спасло бы меня от смерти: если бы даже я выжил после этого, я все равно не смог бы сражаться как раньше и сам лишил бы себя жизни. И это притом, что мои лекари вполне могли просто зарезать меня, как поросенка, не преуспев в лечении. А ты, как я понимаю, побился об заклад, что вылечишь меня, и поставил на кон свою жизнь. Командир, который тебя привел в мой шатер, пообещал, что убьет тебя, если я умру.

— Да, он пригрозил мне смертью, но, осмотрев рану, я убедился, что смогу тебя излечить.

— А ведь ты мог просто идти своим путем, вернуться в свою страну, не заботясь о моей судьбе… Как я понял, ты обманул бдительность стражей и бежал из плена — я точно видел тебя среди пленных солдат-содомитов.

— Это правда. Твои люди не сомневаются, что я умер. Они сняли веревки, только когда убедились, что меня укусила ядовитая змея. А я знал, что смогу излечиться от ее яда. Солдаты не захотели оскорблять богов и позволили мне умереть свободным. А увидев, как я падаю в реку, решили, что я утонул. Господин, если бы мне не удалось бежать, уже много дней ты бродил бы среди теней, населяющих преисподнюю…

— Ты говоришь правду. Поэтому-то я и не стану наказывать тех, кто тебя стерег, за то, что позволили так себя надуть. Кроме того, они ведь не знали, что ты — Повелитель змей и их укусы не причиняют тебе вреда.

— Я уверен, это Лупакку рассказал тебе о том, что я Повелитель змей.

— Да, именно он.

— И все же ты ошибся, господин. Выходит, что я спас тебя дважды.

— Я скажу тебе, когда это случилось в третий раз. Тогда, когда твой царь послал тебя ко мне с приказом убить при помощи змеи, а ты не только не исполнил приказ, но и сделал все наоборот. Теперь, зная, насколько ты храбр, изобретателен и могуществен, я уверился в том, что ты без труда выполнил бы возложенную на тебя миссию.

— Могу ли я спросить господина: откуда смог ты узнать, какое задание дал мне царь Египта?

— Тебя предали. Я узнал об этом из уст тех, кто отдал тебе этот приказ.

— Я прошу господина объяснить!