Царьград. Трилогия

А слава об учености Спасо-Феврониевского игумена по всей земле русской летела, от Ельца до Великого Новгорода! С такой-то славою и патриархом стать не грех… ну, иль хотя бы сперва архимандритом. Надо только поддерживать славу-то… Ну – то Варфоломей умел, на том ведь и карьеру свою построил. А с той карьеры много чего хорошего для Господа сделал – скиты новые строил, черемис да эрьзю в лесах дальних крестил, молился… А как же! Не все для себя, но для Господа! И вот сейчас как раз случай удобный подвернулся – с ведьмой. Давно уж знал Варфоломей про суд латынский церковный – инквизицией называемый. И вот думал – а почему б такой суд по всем русским княжествам не устроить, с собою, естественно, во главе? Чем мы латынян-католиков хуже? Или ведьм у нас меньше? Колдуний да колдунов? Волхвы-кудесники до сих пор по лесищам таятся, волхвуют в своих капищах, народ прельщают. Вот таких-то прелестников – да и к ногтю! Давно пора то сделать, давно. Однако ж волхвы далеко, их еще искать надобно – да и сыщешь ли? А вот ведьмы… Давно уже на одну крестьянку людишки жаловались: и на метле, мол, летает, и в кошку обращается, да много чего…

Вот и прибрать ее! Как раз для начала-то. Да хитро сделать – не своими руками – властительскими! Пущай светская власть поработает – оно и у латынян так, – а уж суд над колдуньей – церковный, это уж не уйдет. Так вот оно и вышло. Сидела теперь ведьма в подполе, в избе дьяка Василия Московского, а на допросы ее в обитель привозили, там, в обители, теперь судьбинушка ведьмина была.

Все сведения об игумене Алексей собрал быстро – посидел с нищими денька три, погутарил. В обители ведь, хоть в какой тайности все обставляй, а ничего толком не скроешь, рано или поздно дойдет до всей братии. А что знает братия, знают и нищие с паперти, правда, те зря языками болтать опасаются, ну да протопроедр умел так сделать, что языки, у кого нужно, сами собою развязывались. Умел. Профессионал, мать ити…

И вот как-то раз… В начале октября месяца уже дело было. В конце сентября задождило, затуманило, думали – вот она тебе и осень, ан нет, снова солнышко вышло. Тепло стало, иногда даже и жарковато. А красиво как! Небеса над головой синие, ясные, деревья – в золоте да багрянце, водица в озерах-реках прозрачная, глядь-поглядь – и свежая травка на лужайках зазеленела – случается ведь и так.

Алексей явился в обитель под видом паломника. Не простого паломника, а богатого литовского купца из Брянска. Скромно, но вальяжно молился, исподволь высматривая глазами настоятеля – тот далеко не всегда вел службу лично, только по большим престольным праздникам. И – то хитрый протопроедр наверняка вызнал – лично принимал всех желающих сделать обители подношение. Не какую-нибудь там мелочь, конечно… землицы, золотишко на оклады, каменья драгоценные…

Вот и «брянского гостя» принял со всей любезностью. Беседу вел с дружелюбством, мило, весь такой был приятный – красив отец-игумен: черная бородка, шевелюра волосок к волоску уложена, лицо одухотворенное, тонкое… еще бы очечки – узенькие такие, в золотой оправе – и как есть профессор или какой-нибудь там олигарх.

Как у вас там дела, в Брянске? Католики не заедают? Нет? Надо же… Православное братство даже в Киеве есть? Слыхал, слыхал… А что ксендзы – открывают костелы? А инквизиция у вас там еще не завелась? Нет, да? Интересно, интересно… А ведьмы-колдуньи есть? Ведьмаки?!!! Однако… В деревнях больше? Гм-гм… и у нас в деревнях много кого есть. Хватает.

Вот в таком вот роде беседовали. «Литовский гость» тоже лицом в грязь не ударил, образованность свою показал: и Унию вспомнил, и Исидора, и Геннадия-патриарха. А потом уж – решив, что настал для того наиболее подходящий момент – приступил непосредственно к делу.

– Я вижу, вы ученейший и просвещеннейший человек, отец игумен, признаюсь, не ожидал даже.

– Ну что вы, что вы…

– И, знаете, я вот как раз такого, как вы, и искал… чтоб просвещенный был, умный, не верил в разные глупые суеверия, знаете, ведь как бывает – глупые люди рассказывают друг другу сказки про всяких там оборотней, колдунов, ведьм… и только представьте себе, говорят, находятся такие священники, которые во все это верят! Во всяких там русалок, леших… Бесовщина! Но священники-то… они ж то должны быть выше всего этого!

– Именно, именно так, вы все правильно говорите!

– Рад, рад слышать такое от вас, уважаемый отче. И знаете, вы для меня теперь, вот после нашей беседы, такой же великий человек, как… как святой Григорий Турский! Пусть он и не православный, католик, однако ж в те давние времена, когда он жил в Галлии, единая апостольская церковь на Восточную и Западную еще, по сути своей, и не разделилась. Или я не прав, отче?

Отче ответил уклончиво:

– В общих чертах, как мирянин, правы.

И порозовел – видать, и впрямь помнил что-то про Григория Турского, и сравнение сие ему сильно польстило.

А протопроедр ковал железо, не отходя от кассы: