Царевна Нефрет. Том II

Жанна не нашла в себе смелости сказать директору, что партнер в гриме профессора Райта действует ей на нервы и что она предпочла бы первую версию постановки. Себе она тоже не осмеливалась признаться, что все чаще думает о Райте и порой чувствует угрызения совести, виня себя в его недуге. Актриса раздумывала, не лучше ли будет открыть Райту правду. Может, он придет в себя… В то же время, она сознавала, к каким последствиям это могло привести: допросы в полиции, а то и судебное разбирательство, увольнение Курта и сторожа, возможно, и потерянный ангажемент в театре.

Но Жанне искренне хотелось помочь Райту. Кто знает, не говорило ли в ней обыкновенное любопытство, желание еще раз взглянуть на него?..

Это желание было таким сильным, что Жанна решила посетить Райта в санатории.

Для приема гостей были отведены определенные часы и к Райту пускали всех желающих.

Жанна вошла в палату с букетом цветов — как к больному. Она совершенно не ожидала увидеть Райта за столом в окружении нескольких человек. Сделала шаг назад, но было уже поздно. Ей предложили сесть. Среди посетителей была и Мэри. Жанна ее не заметила и, вероятно, все равно бы не узнала.

Райт оживленно беседовал с гостями. Жанна представляла себе свой визит совершенно иначе. Смутилась — не пора ли сделать вид, что она зашла в палату по ошибке и никого здесь не знает? В этот миг Райт оборвал фразу:

— …и хотя никто мне не хочет верить, я… — и повернулся к незнакомке. Долго всматривался и вдруг закричал, как бесноватый, бросившись к ней:

— Нефрет! Ты все-таки жива!

Стиснул ее в объятиях и прижал к груди. Жанна попыталась высвободиться:

— Господин профессор!

— Нефрет! где ты пропадала? Как ты можешь так говорить?!

Поднялся переполох. Райт бессильно упал в кресло, тер руками глаза, словно хотел разогнать туман. Его схватили за руки. Прибежал врач. Райт отбивался:

— Пустите меня! вы все обманщики, воры! Нефрет, Нефрет, как ты могла..?!

Жанна, не дожидаясь вопросов, выскочила в коридор и быстро ушла.

*

Врачи никак не могли успокоить Райта. Он метался, крича:

— Почему она не пришла с лотосом? Зачем вы ее переодели?!

На него пришлось надеть смирительную рубашку, как поступают со всеми больными, способными в безумии убить себя или других.

Райт корчился и ревел:

— Нефрет, Нефрет! Здесь твой Сатми!

*

В прессе появились заметки. В них говорилось, что профессор Райт сошел с ума.

По соседству другие — о его скандальном романе с артисткой кабаре.

Намечали кандидатов на его должность. Мэри подала на развод.

Райт известил, что готовит новую книгу о том, как он воскресил Нефрет.

Приложение Михаил Рудницкий [11] ВАСИЛИЙ МАСЮТИН ВОСКРЕШАЕТ ЕГИПЕТСКУЮ ПОЭТЕССУ

(В. Масютин: «Царевна Нефрет», повесть в двух томах с иллюстрациями и обложкой автора. Библ. «Дела»)

Перед войной «Дело» опубликовало огромную повесть Болеслава Пруса «Фараон», ныне давно разошедшуюся. Это было маленькое литературное событие.

Прус по примеру Флобера пробовал воссоздать забытую египетскую культуру, с некоторыми ее проблемами. Когда мы примерно в те же времена читали «На камне» Коцюбинского[12], вряд ли кто-нибудь мог подумать, что какой-либо наш писатель вскоре возьмется за повесть из любой чужой старины, не имеющей ничего общего с нашей историей. Несколько повестей наших советских писателей, фоном для которых служит жизнь далеких от нас и т. наз. «экзотических» народов, появились не в результате чисто художественных побуждений, а под влиянием актуальных вопросов.