Царь (СИ)

— Ха-ха-ха, — заржал как стоялый жеребец полковник Тарас, — раз Конше так нравятся москали, так пусть он с ними и договаривается!

— Кое-кого все же надо отпустить, скажем, этого толстого воеводу, как его?

— Комова?

— Ну — да, пусть в Москве увидят, что мы тоже хотим мира.

— Если то, что говорят, про Ивана Мекленбургского правда хоть на половину, то он этого труса тут же велит на кол посадить.

— Да пусть хоть живьем сварит, нам то что! В общем, не толкуй, а собирайся. Поедешь вместе с этим стольником Михальским. Что-то мне его рожа не нравится, нечего ему здесь делать.

— Может лучше задержать его здесь? — Вмешался Тарас. — Говорят, прежде он был лисовчиком, а потом стал приближенным у мекленбуржца. Такой заложник нам бы не помешал.

— Ты что совсем дурак! Где ты видал, чтобы из лисовчиков получались хорошие заложники? Да и царю Ивану это не понравится. Нет, не надо его злить понапрасну, лучше показать что мы хотим мира и дружбы с Москвой.

В отличие от Кукуя, стрелецкая слобода пострадала куда сильней, правда не вся, а только та ее часть где имели жительство начальные люди. Терем Вельяминова носил явные следы пожара, а от усадьбы Михальского и вовсе осталось одно пепелище. Дом Пушкарева тоже пострадал, хотя и меньше других. Похоже, погромщики только-только успели ворваться в лавку, прежде чем их отогнала стража.

— Господи боже! — глухо заговорил Никита, увидев всеобщее разорение, — ну отчего я своих в деревню не отправил, как Корнилий?

— Не печалься раньше времени, дружище, — попытался утешить я его, — найдем мы наших девочек, всю Москву перероем, а найдем!

— Прости, государь, — повинился окольничий, — у тебя свое горе, не меньше моего, а я…

— Да погодите вы панихиду петь, — прервал нас Анисим с легкой усмешкой, — сюда гляньте.

Обернувшись на его слова, мы с Никитой едва не потеряли дар речи. Из открывшихся ворот к нам навстречу выбежали домашние Пушкарева, а сними Алена, держащая на руках маленькую девочку в сарафане. Приглядевшись к ней, я с немалым изумлением узнал в ребенке свою дочь. Спрыгнув с коня, я на подгибающихся ногах пошел к ним, вытянув руки.

— Сестрица, живая, — почти простонал Вельяминов, и кинулся было вперед, едва не оттолкнув меня, но вовремя остановился.

Маленькая Марта доверчиво прижималась к девушке и немного испуганно смотрела на нас, а когда я попытался ее взять, едва не заплакала.

— Намаялась, бедная, — извиняющимся тоном, сказала Алена, — всего боится.

— Но, как?

— Судьба, как видно.

— И то верно, от нее не спрячешься.

— А зачем от нее прятаться?

— Ты ведь знаешь, женат я…

— Знаю.

— И дети у меня есть.

— И у нас будут.

— И как жить будем?

— Как бог даст.

Немного обалдевший от таких речей Никита с немалым изумлением уставился на нас. Затем, видимо не найдя что сказать, прочистил горло, и обернувшись к Анисиму почти прорычал: — так ты знал?

— Простите, государь, и ты, господин окольничий, — повинился тот с хитрой усмешкой, — знал! Только до поры молчать решил, уж больно у вас двоих недругов много. А так, не знает никто и ладно.

— А у тебя их нет?

— Да я-то что — мелкая сошка. Меня бояре, да князья и за человека-то не считают. Если по пути будет, то пришибут, конечно, а так чтобы специально и искать не станут.

— Ой, не надейся на бояр, любезный друг, — хмуро отозвался Вельяминов, — боюсь, я тебя раньше прибью!

— Ваня, — с серьезным видом прошептала мне подошедшая Машка, — а ты на Алене женишься?

— А куда деваться, — усмехнулся я и погладил девчонку по голове, — ты ведь мала еще, а у Глаши жених есть.

— Ну, вот и славно, — обрадовалась та, — а я вам Марту помогу нянчить.

— Вот спасибо, уж и не знаю, что бы мы без тебя делали!

— А пропали бы, вовсе.

В этот момент за воротами послышался стук копыт и вскоре во двор влетел запыленный Петька Пожарский. Увидев меня, он очень обрадовался, и вихрем слетев с коня хрипло закричал: — Слово и дело государево!

— Что?! — едва ли не хором отозвались мы.

— Насилу нашел, — задыхаясь от скачки, продолжал тот. — Отсюда в Кукуй из него в Кремль, оттуда сюда…

— Дело говори, — не выдержал я.

— Телятевский!

— Что, поймали?

— Нет, совсем было поймали, но потом убили!

— Собаке собачья смерть! Однако прежде потолковать бы с ним не мешало.

— Да его не только убили, — продолжал немного отдышавшийся рында, — при нем ларец нашли, а в нем — венец Мономахов!

— Эва как!

— А я скакал, скакал, хотел первым успеть.

— Успел-успел, молодец. Шапка-то где?

— Какая шапка?

— Мономаха!

— А, в Кремль повезли!

— Ну и ладно, завтра посмотрю.

— Как завтра? — удивился едва не загнавший коня Петька, но я уже не слушал его.

— Вот что, красавицы, мне тут сообщили, что послы персидские прибыли с дарами от шаха. В числе прочего там звери диковинные… я вот к чему речь веду. Хотите на слоне покататься?

Мой вопрос вызвал среди девушек неподдельный интерес, и даже не понимавшая по-русски малышка Марта оживилась и стала с интересом прислушиваться к разговору. Так беседуя, мы двинулись к дому, а за нами потянулись и остальные.

— А как же венец царский? — изумленно пробормотал юный Пожарский, огорошенный таким невниманием к реликвии.