Царь мира сего, или Битва пророков продолжается

– Подожди прощаться, дорогая… мы еще погостим – пошутил Бизон.

Но «Наяда», видимо, уже отключилась на профилактику, анализ плавания и перезагрузку систем.

Ларош взял штурвал в руки, попробовал рукояти скорости, осмотрел приборы, но они еще не функционировали, потому что яхта еще шла в автоматическом режиме.

– Ну, какие будут соображения? – спросил он, – что будем делать дальше?

– Думаю, что нам нельзя сходить на берег. Там нас сразу убьют.

– Не убили бы, если бы ты не разгромил сокровища…

– Чего теперь говорить? Давайте исходить из реальной обстановки.

– Они пока не знают, что мы вскрыли трюм. Поэтому действительно могут встречать нас с раскрытыми объятиями.

– Если Коэн не дурак, он предусмотрит разные варианты. А он, похоже, не дурак…

– Значит, он выйдет к нам навстречу с цветами, но в каждой форточке будет торчать снайпер.

– Да, скорее всего так оно и будет. Когда мы сойдем на берег, они первым делом бросятся осматривать трюм, и наша жизнь будет продолжаться ровно столько, сколько они спускаются по трапу.

– Значит, нам, и правда, не нужно сходить на берег.

– Безысходная ситуация…

– А зачем нам вообще туда соваться? Мы же можем развернуться и рвануть куда-нибудь отсюда…

– Вы посмотрите на датчик топлива. Мы шли сюда на максимальной скорости и спалили практически все. Далеко не уйдем.

– Выход один – нужно пригласить на яхту самого Коэна.

– Отличная мысль, сэр!

В это время прозвучал резкий сигнал. Бизон приготовился взять управление в свои руки.

– А куда мы пристроим Палмера, – вспомнил Беловский?

   – О! А я про него уже забыл… Но у меня есть соображения. Был у меня похожий случай как-то раз, когда я совершил аварийную посадку на сирийском аэродроме…

   Но Палмер при этих словах и сам появился в створках лифта, увидел разбросанное всюду оружие и сделал такое лицо, будто встретился с терминатором.

   – Не удивляйся, сержант, – опередил его вопрос Ларош, – мы узнали, что нас хотят убить, как только мы сойдем на берег. Поэтому вспомни, что ты настоящий американец и приготовься к бою!

   Сержант заметно пошевелил мозгами какое-то время и выпалил, что есть силы:

   – Есть, сэр!

   – Принеси нашу форму и флаг, сержант!

После третьего сигнала двигатели отключились, и яхта резко стала терять скорость. Но Ларош тут же перевел ручку газа на средний ход и стал выруливать к порту. До берега оставалось не более пяти миль, и он был уже отчетливо виден. Беловский стал рассматривать его в бинокль, но сразу заметил вышедший из-за мыса к ним навстречу военный корвет.

– А вот и почетный эскорт! – сообщил он.

– Это еще не все, посмотри на восток – кивнул туда головой Бизон.

Беловский оторвал от глаз бинокль и увидел в воздухе два приближающихся к ним вертолета.

– Хорошо встречают. Сразу видно: уважают гостей. Палмер, срочно попрячь оружие, чтобы они не заметили его с воздуха!

Сержант кинулся рассовывать «стингеры» и гранатометы по шкафам, и только он успел сунуть последний, как над ними засвистели вертолеты и стали внимательно рассматривать «Наяду» на минимальном расстоянии.

– Радуйтесь! – крикнул Беловский товарищам, всеми силами демонстрируя чернокожим вертолетчикам свое счастье.

Палмер выбежал из рубки на открытую палубу, начал там прыгать и махать руками, изображая восторг.

– Смотри, как у него хорошо получается! – рассмеялся Бизон, – такое впечатление, что он выступал на школьных бейсбольных матчах в группе девочек поддержки!

Корвет развернулся, плавно вышел на параллельный яхте курс и стал сопровождать ее на близком расстоянии. Он шел на максимальной скорости и еле поспевал за «Наядой», идущей в пол силы. Это на всякий случай отметил для себя Бизон.

Они сбавили ход до «малого», завернули в широкую бухту, на правом берегу которой был разбросан город Фритаун, и стали заруливать к нужному причалу, на котором стояла группа людей. В центре в белом костюме был заметен полноватый человек. Видимо, это и был мистер Коэн. Он радушно махал рукой, пока Ларош осторожно подводил яхту к стенке. Тем временем корвет занял позицию за кормой «Наяды», полностью перерезав ей возможность уйти.

Палмер подошел к кнехтам и приготовился принять швартовы. Бизон аккуратно притер яхту к причалу, она плавно скользнула по нему, скрипнув бортом о резину подвешенных баллонов, и, сдавая помалу назад, устало фырча выхлопами в стенку, замерла напротив приготовленного трапа.

Пока Палмер возился с канатами, Ларош в летной форме торжественно сошел по трапу в объятия мистера Коэна. Беловский, отдавая честь, спустился чуть сзади командира и замер в двух шагах. Вооруженные боевики, большинство из которых были черными, стояли поодаль и тоже изображали что-то вроде почетного караула. Когда радость встречи достигла своей наивысшей точки, и руки мистера Коэна в объятиях сомкнулись на спине Бизона, радушный владелец яхты «Наяда» и несметных сокровищ на ее борту неожиданно почувствовал холод пистолетного ствола у себя под подбородком.

   Удивлению его не было предела. Он даже сначала не понял в чем дело и не поверил собственным ощущениям, пока не услышал слова широко улыбающегося белоснежной американской улыбкой Лароша: