Царь Иоанн Грозный

Атаман говорил донским казакам,
По имени Ермак Тимофеевич:
«А и вы гой еси, братцы, атаманы казачие!
Некорыстна у нас шутка зашучена.
И как нам на то будет ответствовать?
В Астрахани — жить нельзя,
На Волге жить — ворами слыть,
На Яик идти — переход велик,
В Казань идти — грозен царь стоит,
Грозный царь-государь Иван Васильевич;
В Москву идти — перехватанным быть,
По разным городам разосланным
И по тёмным тюрьмам рассаженным.
Пойдёмте мы в усолья к Строгановым,
К тому Григорию Григорьевичу».

Однако в это время не было уже в живых ни Якова, ни Григория Строгановых. Остался третий брат, Семён Аникиев, с двумя племянниками — Максимом, сыном Якова, и Никитою, сыном Григория, причём, как видно, Никита не жил в большом согласии с дядею Семёном и двоюродным братом Максимом.

Казаки явились к Строгановым в чусовские городки, в числе 540 человек, в конце июня 1579 года и оставались здесь до сентября 1581 года. В это время, по словам летописца, они помогали Строгановым защищать их городки. В июле 1581 года 680 человек вогуличей, под начальством мурзы Бегбелия Агтакова, напали неожиданно на Строгановские владения и начали жечь деревни, забирая в плен людей; но ратные люди из городов с успехом напали на них и взяли в плен самого мурзу Бегбелия. Вслед за тем Строгановы решили отпустить казаков Ермака с товарищами за Уральские горы для достижения той цели, с какою отцы их испросили царскую грамоту в 1574 году.

Ещё задолго до царя Кучума (читаем мы предание, записанное в летописи) разные небесные знамения предвозвещали падение сибирского царства: на воздухе являлся город с христианскими церквами; вода в реке Иртыше казалась кровавою; Тобольский мыс выбрасывал золотые и серебряные искры. При Кучуме эти знамения умножились. Рассказывали, что от Иртыша приходит белый волк, а от Тобола — чёрная гончая собака и грызутся между собою. Белый волк — по объяснению сибирских шаманов (волхвов, кудесников) — означал Кучумову рать, а чёрная собака — русских. «Быть войне! Погибнет царство сибирское от русских!» — так проповедовали шаманы.

Два года с небольшим прожил Ермак с товарищами у Строгановых. Наконец 1 сентября 1581 года Семён, Максим и Никита Строгановы отпустили казаков на сибирского салтана, присоединив к ним ратных людей из своих городков — литовцев, немцев (пленных), татар и русских, всего 300 человек; а всего в отряде Ермака с казаками было 840 человек. Строгановы дали им жалованье, снабдили их съестными запасами, одеждою, оружием, пушечками и пищалями, дали проводников, вожей, знающих сибирский путь, и толмачей, знающих басурманский язык, и, наконец, священника для совершения разных христианских треб. Отстояв напутственный молебен, Ермак двинулся с своим отрядом в поход.

Но в тот самый день, когда Ермак со своею дружиною пошёл на очищение сибирской земли, вогуличи, под предводительством пелымского князя, напали на пермские места, на Чердынь и на Строгановские владения. Строгановы отправили в Москву грамоту с жалобою, что вогуличи пожгли их слободки и деревни, усольские варницы и мельницы, хлеб всякий и сено, крестьян с жёнами и детьми в плен взяли, и просили, чтобы царь велел им дать на помощь ратных людей с ружьями. Между тем чердынский воевода Перепелицын, вероятно, не поладивший со Строгановыми, донёс царю, что в то самое время, как пелымский князь напал на Пермь, Строгановы, вместо того чтобы защищать эту область, отправили своих казаков воевать сибирского салтана. Вследствие этого донесения царь велел отправить к Строгановым грамоту, в которой говорилось, между прочим: «Непременно, по этой нашей грамоте, отошлите в Чердынь всех казаков, как только они к вам с войны возвратятся, у себя их не держите; а если для неприятельского прихода вам в остроге пробыть нельзя, то оставьте у себя немного людей, человек до 100, с каким-нибудь атаманом; остальных же всех вышлите в Чердынь, непременно тотчас. А не вышлете из острогов своих в Пермь волжских казаков, атамана Ермака Тимофеева с товарищами, станете держать их у себя, и пермских мест не будете оберегать, и если такою вашею изменою, что вперёд случится над пермскими местами от вогуличей, пелымцев и от сибирского салтана, то мы за то на вас опалу свою положим большую, атаманов же и казаков, которые слушали вас и вам служили, а нашу землю выдали, велим перевешать».

Воин Оничков, отправленный царём с приказом — взять и отвести в Пермь Ермака с товарищами и не задирать сибирского салтана, не мог исполнить царского приказа: Ермака нельзя было воротить — он был уже далеко.