Царь Иоанн Грозный

В 1579 году Казань пострадала от пожара, который, начавшись близ церкви св. Николая Тульского, истребил часть города, прилегавшую к Кремлю, и окрестные посады, затем перешёл в самый Кремль и половину его обратил в пепел. Православные, благодушно перенёсшие это несчастие, стали снова устроять свои дома и созидать храмы Божии. Но в руках неверных это несчастие, постигшее город, сделалось оружием против православных. Они видели в пожаре гнев Божий на христианство и выводили отсюда превосходство ислама над верою Христовою. «И вера Христова, — говорит летописец, — сделалась притчею и поруганием». Но Господь не оставил верных рабов Своих и показал человеколюбие Своё — по выражению летописца — оттуда же, откуда испустил праведный гнев Свой на них за грехи их. На вержение камня[66] от того места, где начался пожар, стоял дом одного стрельца, сгоревший вместе с другими во время общего пожара. Когда стрелец намеревался начать постройку нового дома на своём пепелище, девятилетней дочери его Матроне стала являться во сне Божия Матерь. В первое своё явление Богоматерь сказала отроковице, что в земле находится сокрытою Её икона — на том месте, где был дом их, и повелевала ей сказать об этом архиепископу и воеводам. Но отроковица не посмела открыть тотчас же своего видения: спустя уже несколько времени она сказала о нём матери. Однако мать, женщина простая и занятая житейскими хлопотами, или не поняла рассказа дочери, или не обратила на него внимания, считая бывшее её дочери видение грёзами. Божия Матерь явилась отроковице во второй раз, повелевая рассказать о бывших ей явлениях без всякого сомнения и боязни. Матрона снова открыла матери свой чудесный сон и с того времени не переставала повторять о видении, занимавшем всю её душу. Но мать по-прежнему оставила без внимания слова отроковицы. Наконец, Богоматерь явилась ей своею иконою в третий раз. Это было так. Однажды отроковица во время сна у себя дома была перенесена сверхъестественною силою на средину двора и увидела здесь икону Пресвятой Богородицы, от лика которой исходили огненные лучи столь сильные, что Матрона боялась быть сожжённою ими. Вместе с этим от иконы послышался страшный голос, говоривший: «Если ты не поведаешь глаголов моих, Я явлюсь в другом месте, но ты погибнешь». От этого страшного видения Матрона пала на землю и долго лежала как мёртвая. Очнувшись, она стала громко звать мать свою, рассказала ей слышанное от иконы Богоматери и просила немедленно идти к воеводам и архиепископу. Мать вняла на этот раз неотступной просьбе дочери и отправилась вместе с нею к градоначальникам: боярину-воеводе князю Андрею Ивановичу Ногтеву и дьякам Михаилу Битяговскому и Василию Шулепину. Мать заставила саму, имевшую видение, рассказать им своё видение. Отроковица рассказала подробно о троекратном явлении ей иконы Богоматери, пересказала всё, что говорила ей Владычица во время своих явлений, и указала место, где сокрыта икона. Но воевода и дьяки не только не поверили сказанному, а, кажется, ещё посмеялись над простотою рассказчиц, которые вышли от них со слезами и отправились к архиепископу Иеремии. Отроковица Матрона повторила и ему то же самое, что говорила мирским властям. Но и здесь мать с дочерью не имели никакого успеха: архиепископ также не поверил рассказу. Возвратившись домой в 12-м часу дня (это было 8 июля), мать сама взяла заступ и начала копать землю в указанном Матроною месте. Она копала долго, но ничего не находила. Вскоре к ней присоединились и другие, взрыли всё место, но так же безуспешно. Тогда отроковица сама взяла заступ и начала вместе с другими разрывать то место, где была в их доме печь. Вырыв более двух локтей в глубину, труждающиеся нашли наконец искомое сокровище: показалась икона Пресвятой Богородицы с Предвечным Младенцем, завёрнутая в рукав ветхой одежды из сукна вишнёвого цвета, но светлая, без малейшей порчи дерева и красок, как будто она только недавно была написана. Нельзя думать, чтобы икона эта была сокрыта в землю после взятия Казани, так как при владычестве, русских в этом не могло представляться уже никакой надобности. Скорее можно полагать, что ещё во время господства татар над Казанью какой-нибудь русский пленник, томившийся здесь в неволе, а может быть, и мусульманин, обратившийся в христианство, находясь среди неверных, пред смертию или боясь преследований от неверных, скрыл в землю своё сокровище. Обретённая икона была списком с чудотворной иконы Богоматери, известной под именем Одигитрии[67].