Царь Иоанн Грозный

Иоанн благословляет старшего сына «царством Русским (достоинством), шапкою Мономаховою и всем чином царским, что прислал прародителю нашему царю и великому князю Владимиру Мономаху царь Константин Мономах из Царяграда; да сына же своего Ивана благословляю всеми шапками царскими и. чином царским, что я промыслил, посохами и скатертью, а по-немецки центурь. Сына же своего Ивана благословляю своим царством русским (областью), чем меня благословил отец мой, князь великий Василий, и что мне Бог дал». Здесь мы встречаем важную отмену против распоряжения прежних государей: удельный Фёдор не получает никакой части в городе Москве. Ему дано в удел 14 городов, из которых главный — Суздаль; но показывается, что удельный князь не должен думать ни о какой самостоятельности: «Удел сына моего Фёдора ему же (царю Иоанну) к великому государству». Наконец относительно опричнины Иоанн говорит так сыновьям своим в завещании: «Что я учредил опричнину, что на воле детей моих, Ивана и Фёдора; как им прибыльнее, так пусть и делают, а образец им готов».

XVIII

Ливония под ударами русских, как мы уже говорили, распалась на части. Польша, которой досталась большая часть Ливонских владений, должна была по договору 1561 года защищать их. Таким образом России пришлось столкнуться с Польшей.

После разрыва переговоров о браке московского царя с королевной Екатериной, сестрой Сигизмунда-Августа, и приёме польским королём во владение Ливонии, последний послал в Москву послом Корсака с предложением вывести из Ливонии и русское, и литовское войско и вступить в переговоры о мире. Из Москвы отвечали отказом и указывали на сношения короля с крымским ханом. Литовские паны пробовали завести сношения от имени епископа виленского с московским митрополитом и боярами, но сношения эти кончились неудачею. Бояре, между прочим, указывали на то, что сама Литва есть отчина великого государя, и делали сравнение между русскими государями «прирождёнными» и литовскими — «посаженными» (ответы эти писаны, очевидно, самим царём). Весь 1562 год прошёл в переговорах и мелких столкновениях.

В начале 1563 года сам Иоанн с большим войском и нарядом двинулся к литовским границам. Целью похода был Полоцк — город важный сам по себе и особенно по отношению к Ливонии, по торговой связи его через Двину с Ригой. 31 января Полоцк был осаждён, 7 февраля взят был острог, а 15 февраля город сдался. Казна королевская, имение панов и богатых купцов, множество золота и серебра отобрано на царя. Наёмные воины королевские, числом больше 500 человек, одарены шубами и отпущены: им дана была воля — вступить ли в царскую службу, ехать ли к королю или в другие земли.

Уведомляя митрополита о взятии Полоцка, Иоанн велел сказать ему: «Исполнилось пророчество русского угодника, чудотворца Петра митрополита, о городе Москве, что взыдут руки его на плещи врагов его: Бог несказанную свою милость излиял на нас недостойных — вотчину нашу, город Полоцк, нам в руки дал». Царь возвратился в Москву так же торжественно, как из-под Казани. В Полоцке оставлено было трое воевод, князья: Пётр Иванович Шуйский, Василий и Пётр Семёновичи Серебряные-Оболенские, с наказом управлять городом, «расспрося по здешние всякие обиходы», и судить по местным обычаям. Польский король завёл переговоры о мире, но царь не согласился на уступку Полоцка и Ливонии, и переговоры не привели ни к чему. Хотя 26-го января 1564 года русское войско, предводимое Шуйским, было разбито Николаем Радзивиллом близ города Чашников на реке Уле (причём сам Шуйский был убит), однако эта победа не могла вознаградить короля за потерю Полоцка. Измена Курбского также не принесла врагам большей пользы. Король просил перемирия, уступая царю все города и земли, занятые московскими войсками. Для решения важного вопроса — мириться ли с королём или нет? — Иоанн созвал летом 1566 года большой, небывалый собор. До сих пор государи советовались о делах с вельможами, в делах важных призывалось на совет, в думу, и знатнейшее духовенство. Но теперь Иоанн велел собрать духовенство, бояр, дворян, помещиков с западных литовских границ, как людей, которым знакомы местные отношения, дьяков, знатнейших купцов московских и смольнян, предложил им условия, на которых хочет помириться с королём, и спрашивал их совета. Собор отвечал, что надобно добывать всю Ливонию, подтвердив таким образом заветное намерение самого царя.