Царь Грозный

На Казанском престоле правители менялись без конца. Сафа-Гирей снова выгнал Шигалея и уселся сам. Конечно, Шигалея терпеть тяжело, одна его наружность чего стоила… Шигалей был мал ростом, зато необхватен в теле, коротконог, с длинными ступнями, точно взятыми от другого туловища, уши длинные, едва не до плеч… Лицо мясистое, бабье, бабье же и седалище. Великий князь Василий точно специально казанцам такого царя поставил, в насмешку. Эту насмешку то и дело изгоняли из города, либо он сам бежал. Но и те, кто менял Шигалея, тоже долго усидеть не могли.

Сафа-Гирей Русь ненавидел хуже Батыя и разорения ей принес не меньше, его поддерживали крымские татары. Новое воцарение Сафа-Гирея грозило Москве большими бедами. Иван решил, что пора показать, кто сильнее. В декабре 1547 года выехали во Владимир, но пушки следом сумели отправить только к январю. Слякоть стояла такая, что пушки грозили попросту утонуть в грязи, не добравшись не только до Казани, но и до Нижнего Новгорода. Лед на Волге покрылся слоем воды, намыло множество продушин, в которые без счета проваливались и лошади с орудиями, и люди. Отряду князя Дмитрия Бельского с трудом удалось переправиться на другой берег. Он же прислал сказать Ивану, что всем войском рисковать не стоит. Царь и сам раздумывал, не вернуться ли, уж больно плоха погода для зимней войны. Морозов не было совсем, дороги развезло, с неба то лепил мокрый снег, то ледяной ветер косил холодным дождем.

В результате царь со своим войском вернулся в Москву, а к Шигалею в помощь отправился только Бельский. Вместе с некрасивым татарином они сумели дойти до Казани, где побили войско Сафа-Гирея. Отличился князь Семен Микульский. Но осаждать город не стали, пограбили окрестности и вернулись домой.

Весь 1548 год был таким же мокрым, как его начало. Иван ломал голову, как теперь быть с Казанью. Шигалей власть захватить не смог, чтобы снова воевать Сафа-Гирея, надо сначала привести в порядок свое собственное войско. И царь занялся именно этим.

К Ивану торопился вестник из Казани, посланный сторонниками Москвы. Он не знал, что в той грамотке, что зашита глубоко в полу кафтана, но знал другое – в Казани помер грозный Сафа-Гирей! Помер глупо, напился пьяный и расшиб себе голову. Ходили слухи, что ему помогли, но только слухи. Власть взяла царица Сююн-Беки, а царем провозглашен ее сын Утемиш-Гирей. Мальцу всего-то два годика. Одновременно с послом в Москву совсем другие люди из дворца отправились за помощью в Крым.

Вестник к Ивану поспел вовремя и грамоту привез в сохранности, а вот его соперникам не повезло – казаки изловили их и переправили казанский крик о помощи вместо Крыма в ту же Москву. Напрасно ждала Казань подмоги от своих собратьев из-за Перекопа, не пришла помощь. Чтобы оттянуть столкновение с Москвой, решено было кланяться царю Ивану. В июле из Казани от имени младенца Утемиш-Гирея прислали слезную грамоту с просьбой о мире. Царь довольно усмехался:

– Это раньше я был мал, а Сафа-Гирей силен, теперь наоборот! С младенцем переписываться не стану, пусть присылают добрых людей.

Добрых людей не прислали, и московское войско снова выступило в поход на Казань. Только в этот раз подготовились лучше, и зима стояла крепкая, без больших оттепелей. Сначала все шло хорошо, но в феврале постигла та же беда – нежданная слякоть! Иван злился:

– Да что ж это?! По осени от Москвы не выберешься, а пока до Казани дойдешь, так здесь дождями изводит!

Размышления привели к уверенности, что нужно сначала осложнить казанцам жизнь блокадой и построить крепость, из которой потом выступать. Так и сделали. На Круглой горе в устье Свияги вдруг вырос Свияжск, где к приходу царя приготовлен запас всего необходимого. Построили этот город хитро. Понимая, что казанцы не дадут спокойно возводить крепость, русские сначала срубили настоящие крепостные сооружения со стенами, воротами, башнями, пометили все бревна до единого, постройку разобрали и, сложив на плоты, сплавили по Волге. А на месте быстро собрали все заново, заполнив укрепления землей. Получилось настолько быстро, что пока казанцы сообразили, в чем дело, крепость уже стояла, щетинясь полутора сотнями больших орудий. Москва показывала, что она встает с колен и с ней придется считаться!

Все речные подвозы к Казани тоже постарались закрыть. Первыми из города побежали, бросив на произвол судьбы своих жен и детей, крымчане, но попались сторожившему Каму воеводе Бахтияру Зюзину, были биты и потоплены.

Пересилили тогда Казань, снова сел в городе Шигалей. Но главным было не это, вернулись домой тысячи русских пленных! Больше 60 000 тысяч избитых, изувеченных, голодных, обовшивевших людей прибрели, едва передвигая ноги, к своим семьям, уж и не чаявшим когда-нибудь их увидеть. Вот за это и ратовал прежде всего Иван. Первым условием было освобождение русских из полона. Не могли простить в Москве многие тысячи своих загубленных в татарском плену соотечественников.