Царь горы

— Дописал диспозицию?

— Переговорил с последними исполнителями.

Сантьяга не стал реагировать на неуклюжую попытку поддеть его: лидер Нави прекрасно знал, что сначала комиссар разрабатывает планы, а затем подбирает исполнителей. Сначала цель, затем средства, и никак иначе.

— Не слишком ли радикально ты собираешься действовать? Все-таки большая часть масанов являются нашими подданными, им может не понравиться очередная бойня.

— Именно поэтому я дистанцируюсь от происходящего, — улыбнулся Сантьяга. — Темный Двор не вмешивается во внутренние дела семьи Масан.

— Это тоже подозрительно.

Деятельный характер комиссара был широко известен, а потому подчеркнутая пассивность могла показаться наблюдателям странной.

— Молчать я собираюсь только на первом, самом кровавом этапе, — объяснил Сантьяга. — А когда основные бои останутся позади, выйду на сцену и примирю оставшихся в живых.

— Наемники?

— Они достаточно опытны, чтобы не оставлять следов.

— В жизни есть место случаю.

— В Кортесе я уверен, — неожиданно жестко отрезал Сантьяга.

— Хорошо. — Князь помолчал. — Все остальные действия будут предпринимать масаны?

— Масаны Саббат, — уточнил комиссар.

— Твои масаны Саббат.

— Как вам угодно.

— Неужели ты не мог использовать только их? Если Кортес провалится, все поймут, что операцию проводит Темный Двор.

— Вы забываете, что речь идет об устранении двух истинных кардиналов. Яна справится. Масаны… не уверен.

— Гиперборейская ведьма… Ты всегда был предусмотрителен.

— Это похвала или констатация факта?

— А если похвала?

— В таком случае я возмущен.

Под капюшоном вновь хрюкнуло, но на этот раз насмешливо.

— Помоги мне подняться.

Комиссар подошел к креслу и подал повелителю руку, в серый рукав вцепилась когтистая лапа, но повелитель Нави не стал вставать на ноги. Он заставил комиссара чуть склониться и громко произнес:

— Когда-то мы думали, что мир принадлежит нам, а потом узнали первую тайну Ключа Трех Рас. Ты помнишь, чем это закончилось?

— Мы разрушили империю асуров. — Глаза Сантьяги сверкнули.

Многие жители Тайного Города уверяли, что ненависть навов к первым разумным обитателям Вселенной бессознательна, что она возникает где-то на генетическом уровне. Они не ошибались.

— Мы разрушили империю асуров, — кивнул князь. — И снова поверили, что мир принадлежит нам. А потом потеряли свою империю. И познали вторую тайну Ключа Трех Рас. И вот уже тысячи лет мы в Тайном Городе. Почему?

— Мы изменились.

— Но на каждом этапе у нас был выбор. Мы сами принимали решения. По собственной воле. И платим за все сами.

— И уничтожили всех, кто пытался встать выше нас.

— Всех, кто имел право встать выше нас.

— Право нужно заслужить, — прорычал Сантьяга. — Быть первым не привилегия, а испытание. Асуры его не прошли.

— Хорошо.

Повелитель навов неожиданно отпустил руку комиссара и даже чуть отодвинулся к противоположному подлокотнику, чтобы оказаться подальше от Сантьяги.

— Зачем мы говорили об этом? — поинтересовался Сантьяга, огорченно разглядывая рукав пиджака: там, где в него вцепился князь, на светло-серой ткани остались следы.

— Ты планируешь изменить мировоззрение целой семьи.

— Я хочу лишь подтолкнуть их. Мы менялись под действием внешних сил, а они не хотят. Пора понять, что мир не терпит подобной дерзости. Сохраниться в первозданном виде нереально. Или они изменятся сами, так, как посчитают нужным, или мир изменит их, но в этом случае решать будут не они.

— Думаешь, они поймут нюанс?

— Лучшие уже поняли. Они примут новую идеологию.

— Ты действительно надеешься, что большинство масанов поступит разумно?

— Мы специально долгое время не трогали Лондон, Нью-Йорк, Рим и еще несколько городов, в которых обитают крупные кланы. Мы позволили большому количеству масанов привыкнуть к мирной жизни. И знаете, она пришлась им по вкусу. В тех городах, где наша активность снижалась, вожаки мятежников начинали поддерживать порядок. Никакого разгула, никакой вольницы, абсолютный режим секретности.

— И в Нью-Йорке?

— Борис Луминар особый случай, — признал комиссар. — Но мы все равно не трогали город, позволяя подданным истинного кардинала привыкнуть к стабильности. Это важно.

— Почему?

— Потому что в самое ближайшее время мы им покажем, как легко можно лишиться этого. Наглядный пример: только что было хорошо, теперь стало хуже. Выбирайте.

— А если они выберут второе?

— Тогда будет еще хуже, — спокойно пообещал Сантьяга. — Я лично проведу в Нью-Йорке самый крупный в истории «поход очищения».

Некоторое время князь молчал.

— Итак, ты убираешь Бориса.

— По моим расчетам, получив ряд чувствительных ударов, в том числе от презираемых им челов, истинный кардинал потеряет авторитет среди подданных и исчезнет, бросив клан на произвол судьбы.

— Борис не исчезнет.

— Исчезнет. Ситуация будет расшатана до предела, поползут слухи, что мы собираемся добить клан, привыкшие к стабильности масаны… я бы не хотел использовать термин «запаникуют», но поверьте, они будут близки к этому состоянию. И станут искать выход.

— Пошлют к тебе парламентеров?