Царь Гектор

— Не верить тебе после того, как ты спас нас всех! — воспользовавшись мгновением паузы, воскликнул Харемхеб. — Мы погибли бы все до единого, если бы не твой гений военачальника, не разоблачение изменника, не выдумка с камнями, не твоё искусство и не твоя отвага и невиданная сила! Не верить тебе?! Что мы — цапли пустоголовые?

— Мы верим тебе, великий Гектор! — подхватил Анхафф. — Ты подтвердил свою славу.

— Я спрашиваю всех! — от волнения троянец говорил уже во всю силу своего мощного голоса. — Мы, я и Пентесилея, пойдём туда даже вдвоём, хотя это — верная гибель. Попробуем что-то придумать... Вас всех я отпущу, если вы захотите уйти, и никто вас не осудит.

— У нас есть дети, великий! — воскликнул какой-то воин из отряда колесничих бойцов. — Лучше лишить их возможности хранить наши мумии[33], чем заставить их стыдиться покрывшего нас позора. Ты хочешь, чтобы мы предали тебя после того, как ты нас всех спас? Нет уж! Мы пойдём с тобой.

— Мы пойдём с тобой, — твёрдо сказал Анхафф.

— Да это и обсуждать нечего! — пожал плечами Харемхеб. — Не хватало только, чтобы сыны Египта отступили, когда за их славу идут сражаться чужеземцы!

— Мы идём к крепости! Мы верим тебе!

Волна криков прокатилась по толпе, и Гектор понял, что услышал общий ответ. Никто из этих людей не захочет стать предателем в глазах остальных.

— Благодарю вас! — он перевёл дыхание. — Если так, слушайте меня. Мы отдохнём здесь до утра. Это нужно и для того, чтобы сбить врагов с толку — нас ведь ждут в крепости, думая, что мы придём туда, как в ловушку, поверив обману Тефиба. Пусть поймут, что мы не придём. А мы пока что снимем доспехи с убитых ливийцев, благо они закрывают не только тело, но и почти всё лицо так, что не узнать, кто под ними. Единственная возможность для нас — самим обмануть ливийцев в крепости. Только надо придумать, как отличать своих воинов от вражеских, чтобы не перебить друг друга.

— Очень просто, — предложил Харемхеб. — У нас у всех сеть платки. Сейчас они у каждого на шее. Можно их скрутить в жгуты и держать в руке. Когда войдём в ворота крепости, понадобится мгновение, чтобы надеть их через голову на шею.

— Отлично! — проговорил Гектор. — Платки видны сразу А ну-ка, давайте мне сюда Тефиба!

Когда предателя подвели к нему, Гектор проговорил уже не так громко, но так, чтобы слышал не только Тефиб, но и большинство египтян.

— Я не мшу обещать, что подарю тебе жизнь, потому что это не в моей власти. Но если ты сделаешь то, что я тебе прикажу, и поможешь нам неузнанными проникнуть в крепость, то вот моё слово: я дам тебе уйти в пустыню, и уже от тебя будет зависеть, выживешь ли ты, сумеешь ли дойти до своих приятелей-ливийцев либо скрыться в ближайшем оазисе, или тебя сожрут шакалы. Это — единственная твоя возможность выжить.

— Но тогда Мерикара заберёт в рабство моих сыновей! — чуть слышно проговорил изменник, не поднимая глаз на командующего.

— Если мы победим и я получу право о чём-то просить Великого Дома, я выкуплю их, потому что они не виноваты ни в твоём предательстве, ни в предательстве Мерикары, — твёрдо сказал Гектор. — В этом я тоже даю тебе слово, и я о нём не забуду. Ливийцы в крепости знают тебя в лицо, и только ты можешь уверить их, что идёшь с отрядом их соплеменников, уцелевших в битве с нами. Решай, или умрёшь немедленно. Я жду.

Тефиб поднял голову. По его грязному лицу текли слёзы.

— Я сделаю то, что ты прикажешь, великий! — прошептал он.

— Если так, то завтра мы выступаем! — произнёс Гектор уже спокойно и вновь взглянул на своих воинов: — Те, кто в силах, будут хоронить убитых. Я помогу вам. Начальникам сотен — назначить дежурных на ночь и выставить охрану.

Глава 11

Перед рассветом шакалы, всю ночь оглашавшие равнину воем и лаем, вдруг умолкли. Лишь некоторые порою подавали голос, будто торопили людей, своим присутствием мешавших им приступить к невиданному пиру: непогребённые тела ливийцев оставались в их власти, ибо египтянам едва удалось вырыть ямы и засыпать песком и камнями своих убитых, для погребения врагов уже не оставалось ни сил, ни времени.

Последняя стража встала при появлении утренней звезды, и караульные подкинули в костры побольше веток, чтобы изжарить для воинов по куску вяленого мяса. Его запасы подходили к концу, но Гектор приказал перед трудным походом накормить людей посытнее — им предстояло без передышки идти до полудня, чтобы затем, сделав короткий привал, ещё за два-три часа достичь крепости.

Среди пеших воинов нашлись трое, которые хорошо и правильно говорили на ливийском языке: у двоих матери были ливийки, третьему пришлось долгое время служить в той самой северной крепости и много общаться с ливийцами. Этим троим предстояло вслед за Тефибом окликнуть крепостную стражу и переговариваться с нею, пока будут открывать ворота.

— Но их наверняка насторожит, что с ними не говорит предводитель отряда, и что его вообще не видно, — заметила Пентесилея. — Придётся сказать, что он убит, а это вызовет лишнюю заминку.