Царь Фёдор и машины Эдема

Вы просыпаетесь или, точнее, начинаете осознавать пространство вокруг себя. О, ужас, мама миа, вейз мир. Оно столь ужасающе замкнуто. Ваш вопль отражается от таких близких стенок, влетает вам в уши и пронзает мозговое вещество, а биения сердца вдруг становятся ударами многопудового колокола. Поздравляю, вас закопали заживо. Эдгар По, который писатель разных ужасов, привлек к этой теме общественное внимание, хотя и запоздало. И Николай Васильевич Гоголь хотел было написать про это, но не успел, и лично так крутился в могиле, что жилетку изорвал. Стоп, должно быть холодно, под землей-то, а сейчас совсем нет, скорее наоборот, одна стеночка даже горячая. Или это крематорий? Откуда из залежавшейся памяти выплывает стишок: «Воскресенье – радостный день. Крематорий работал весь день…» Но тогда откуда эти светодиоды и пульсирующие трубки, что входят в нос и выходят из задницы и другого популярного места? И инерционные нагрузки чувствуются, как на карусели. Похоже, я в ящике, который летит и притом кувыркается. Что мне совсем не нравится, в космосе можно кувыркаться целую вечность.

Стоп, не дрейфить раньше времени, надо попытаться что-нибудь вспомнить. А воспоминания, как пузыри, всплывающие со дна болота, пока бессвязные. Надо как-то упорядочить.

Меня зацапали фрибутеры – за ограбление автоматического корабля-транспортника, который шел с Цереры курсом на орбитальный хаб Земля-3. Не одного меня, конечно. А с приятной компанией.

Неприятности начались после того, как мы притащили хабар к себе на борт и сели пировать. Старый капитан в какой-то момент дёрнул ручку дросселя назад и отключил двигатель, посчитав, что некто сел нам на буксир. Но мы-то попали, оказывается, как рыбка, в сети, сшитые из нитрид-борных нанотрубок. Их поставили на мелкую живность вроде нас, а тот автоматический транспортник был просто наживкой.

Когда капитан вышел порезать сети на корпус, его сорвало и унесло незнамо куда, поминай, как звали. А рядышком с нами словно из ничего возник борт «Немезиды» – это быстроходный корабль, похожий на тунца. Серьезные ребята, работающие на ЮСС, вскрывали нам обшивку, как консервную банку, забрасывали нас светошумовыми гранатами, стреляли из гауссеров, кололи и рубили. Я в первый раз в жизни увидел копье, причём направленное мне прямо в пузо. Огнестрел – ещё понятно, в молодости пару лет по контракту отслужил, морпехом, подкидывал горячие звиздюли небратьям – а вот холодным оружием открывал только банки с тушенкой. Но огнестрел в космосе запрещен, ввиду хрупкости систем жизнедеятельности, так что здесь преобладают варварские средневековые способы ковыряния людей.

Пришлось подставить ноутбук под разящее острие, а потом, ухватившись за древко копья, лягаться, то есть ломать копытами шейные позвонки противнику – я же теперь парнокопытный, даже не ожидал, что так получится. Не сломал, правда, поэтому пришлось его добивать ноутбуком, да так что злосчастный компьютер застрял во лбу супостата.

Наша Эммануэль больше всех налетчиков положила. Стреляла из гауссера метко и ловко, крутилась вокруг труб системы жизнеобеспечения, как стриптизерша вокруг шеста, попутно демонстрируя свой круглый задок, приятно обтянутый лосинами. Я старался ей соответствовать, вспоминая уроки фехтования, полученные в детстве от бабушки, хотя в условиях невесомости напоминал пинг-понговый шарик. В роли холодного оружия у меня последовательно выступали ершик для унитаза, кофеварка, труба от пылесоса, кухонный топорик для мяса, который очень вовремя попался под руку – на космическом кораблике, вроде нашего, жизнь как в малогабаритной квартирке: спальня, кабинет, сортир и камбуз совмещены. И первый же разрубленный враг оказался франком. Я тогда впервые, так сказать, с мертвяками поближе познакомился. У них такие длинные стильные швы, и различающийся цвет кожи на разных частях тела, потому что их, в самом деле, сшивают из кусков людей разных наций и рас. Кроме того, у них по два сердца, два перца – это без шуток; членов половых у этой публики тоже в избытке, как и яичек. Иногда имеются у одной особи как мужские, так и женские причиндалы – модное полигендерство повлияло. Три почки, две печени, три глаза – третий на затылке, между прочим; всё, так сказать, сделано с запасом; встречал даже мертвяков с парой голов.

А в итоге, имея численное превосходство, они порубили нас. Племяш пал смертью храбрых, причем голова его самостоятельно поплыла в воздушный фильтр. Да, я за него отомстил, нарубив у франков столько пальцев, сколько огурцов на кусте, но, в конечном счете, и меня, и мадмуазель Эммануэль повязали самонаводящимися сетями; это такие хищные авоськи из углеродных нанотрубок, которые набрасываются на тебя и упаковывают. У космической сказки получился несчастливый конец – экспроприатор нас экспроприировал за то, что мы экспроприировали экспроприатора.