Царь Фёдор и машины Эдема

Мертвяки попинали меня связанного, по старинке, ногами, воздавая, так сказать, должное за отчаянную оборону. А нашу даму они собрались насиловать всем кораблем, уже встали в очередь; учитывая, что органов половых у них сильно больше, чем у людей, это было бы форменное безобразие. Однако вместо того её взяли и дезинтегрировали – «за нелегальное копирование внешности актрисы Эммануэль Депердье». Это суд на Весте сработал на удаленке за пять минут. Унесли бедняжку, обляпанную вражеской кровью и соплями, в какой-то люк, оттуда раздался звук, будто воду в сортире спустили, и каюк, нет красавицы. И мертвякам смешно, они всегда радуются и смеются, когда кончают кого-нибудь по-настоящему живого.

А меня сильно покоцанного – после боя обнаружилось отсутствие куска кожи на спине, перелом ребер и другие изъяны – подлатали металлическими и биополимерными запчастями; ребра, к примеру, закрепили карбоновыми вставками и скобками. Как раз с Весты и приговор по моему делу прислали нейтринной почтой. Мне подкачали в кровь гликопротеинового антифриза, сильно охладили, засунули в криокапсулу, загрузили в космозак и отправили на Психею, где я должен был отбыть столетний срок заключения – в виде брикета мороженого на тюремном складе. Так что и помечтать о побеге не будет времени, а через век может никого, кроме разумных крыс, в нашем мире не останется. И буду я принц Пломбир, единственный человек на всю Галактику. И жениться на мисс Крысе придется. Шутки шутками, но настроение перед замораживанием было ни к черту.

Что могло произойти после? Очевидно, космозак с мороженым не долетел до пункта назначения. Я стал просыпаться из-за сильного нагрева и окончательно пробудился после крепкого толчка. Первым делом подумал, что случился взрыв на борту. Но для взрыва толчок слабоват был. А потом пронеслось что-то похожее на волну. Криокапсулу вместе со мной как будто вымыло наружу. Такое, пожалуй, могло произойти при пожаре на борту, когда срабатывает на все сто система пожаротушения и отсек быстро заполняется жидким азотом. Но каким образом меня могло вынести наружу? Отсек или был открыт – у него ведь есть лацпорт – или в нем образовалась пробоина.

В результате, я бодро летел незнамо куда, запечатанный в ящик, который вращался около трех осей. А вот соображал совсем не так бодро. Потом случился удар, вроде как столкновение, и еще несколько раз – у меня внутри все прыгало вправо, влево, туда, обратно, и, когда вернулось на место, сильно и долго вибрировало. Ясно, что автономная система жизнедеятельности криокапсулы вышла из строя, накрылся регенератор, так что дышать мне осталось от силы минут двадцать. Учитывая, что я на жидкостном дыхании и замаринован в перфторуглеродном геле, замаячила перспектива утонуть. А если при том обдристаться от страха, то можно утонуть в собственном дерьме.

Капсула замерла ненадолго, потом снова двинулась, только уже не вращаясь и, наконец, замерла. Когда я стал ощутимо задыхаться и паниковать, замочки криокапсулы щелкнули и она с бульканьем распахнулась.

Надо мной склонялся мужик с пилой, скальпелем и гарнитурой дополненной реальности на голове, что сочеталось с замызганным складским комбинезоном и красным носом. Пила, скальпель и нос жадно потянулись ко мне, глаза показывали неподдельный интерес…

Несколько позже, когда я просматривал записи с рейдовых и портовых камер, обстоятельства окончательно прояснились. Горящий грузовик, имеющий на борту груз термита, разогрел наш космозак, который стоял на причальной бочке в ожидании разгрузки криокапсул, произошло включение системы пожаротушения и отсек с капсулами был затоплен жидким азотом. Потом термит прожег борт грузовика и брызнул красивыми бенгальскими огнями на десятки километров вокруг. По дороге он вскрыл борта лайнера «Олимпус» и налип на обшивку космозака. Она у нашей скотовозки совсем липовая и должна лишь имитировать прочную броню, на самом же деле смысла в ней нет и можно спокойно обойтись без, как на контейнеровозах.

От горящего термита обшивка мигом скукожилась, полопалась, и потоки жидкого азота радостно выбросили несколько криокапсул в открытый космос, как цветочную пыльцу. Я бы легко затерялся в пространстве, никто б и не стал искать. Однако направляющийся в космопорт Психеи лайнер «Олимпус», хоть и шел с сильным торможением, «спустив паруса», но на манер поршня толкнул несколько блуждающих в пространстве криокапсул и направил их на грузовой терминал F12. Криокапсула с начинкой в виде меня стукалась о направляющие балки и разгрузочные краны терминала, пока не влетела в открытые ворота склада. Затем несколько ещё постукиваний по стеллажам, «трам-пам-пам», и застряла между двух контейнеров.