Tsar Effect

Однако не только страшная изнанка войны поразила Феруса и наиболее наблюдательных кварианцев. К ней, так или иначе, они были готовы. Всё-таки кварианцы лучше прочих понимают и принимают, что такое изнурительное противостояние, сызмальства готовые к войне и её последствиям – потерям и лишениям. Нет, их поразило совсем иное. Русский флот, пребывая в меньшинстве, побеждал. Изнурительно, тяжело, но побеждал за счёт лучшей тактики, понимания возможностей как своей техники и вооружения, так и противника, и, в конце концов, банальной хитростью. Все флотские эволюции, манёвры, боевые решения, весь массив данных, который только удаётся собрать, всё скрупулёзно копируется и сохраняется кварианцами в системы памяти своих скафандров – настолько происходящие события разрывают шаблоны восприятия не окрепших ещё полностью умов.

Технический персонал успел очистить палубу перед тем, как за подернутым голубым полем кинетического щита, разделяющего лётную палубу и космос, появились челноки с ранеными с «Кречета». К ним уже спешили медицинские команды и присоединившийся к ним незадействованный персонал. В очищенной от техники палубе сразу же стали устанавливать специальные переносные койки для раненых, медицинское оборудование и расходники. Ферус и его подопечные активно помогали в выгрузке и транспортировке раненых со «стандартными» травмами: ожоги, отравление дымом, переломы, ранения от осколков и травмы от разгерметизации. Одним словом, Ферус вновь насмотрелся. Спустя некоторое время «обер-кварианец» уже вновь вошёл в рабочую медитацию, перетаскивая раненых и, где было возможно и хватало навыков, оказывая первую помощь.

- Осторожно! – Рядом, в момент, когда Ферус принял с очередного челнока носилки с тяжелораненым, раздался взволнованный голос мужчины в подкопчённой и опалённой в местах офицерской форме, с перемотанной кровавыми бинтами головой и характерными подтёками панацелина на висках.

Всмотревшись в лежащего, кварианец про себя ахнул – не узнать этого человека было невозможно. Мертвецки бледное лицо с окладистой седой бородой, тяжёлое прерывистое дыхание, истерзанный осколками богато украшенный мундир, увенчанный золотыми погонами с тремя двуглавыми орлами, поверх которых серебряным шитьём был изображен вензель «AV». Даже на пороге смерти генерал-адмирал выглядел гордо и внушительно.

- ... и ввели панацелин внутривенно, – Ферус невольно вслушивался в диалог неизвестного офицера и подбежавшего военврача пока переносил в паре с одним из менее пострадавших космонавтов носилки, – но повреждения обширны...

- В операционную! – Медик воскликнул, не дослушав, и в который раз за сегодня принял роль тарана в человеческой оболочке, поведя за собой.

- Скалон... – Выбравшись из наполненного звуками ангара в коридор, окружающие расслышали, наконец, голос раненого.

- Да, Ваше Высокопрево...

- Какого ляда ты здесь? – Голос командующего на миг приобрёл долю былой силы.

- Но... – Растерялся, как выяснилось, начальник штаба всего флота.

- ФЛОТ! – Окровавленными губами закричал, точнее, попытался закричать генерал-адмирал, захлебнувшись обрывистым кашлем.

Скалон замер соляным столбом, невольно замедлились и носильщики. Остановка длилась сущее мгновение, за которое два высших офицера успели попрощаться одним взглядом. Скалон, с явно заблестевшими глазами лишь отрывисто кивнул и, быстро развернувшись на каблуках, направился в противоположную сторону, лишь бросив напоследок.

- Прощайте, Сергей Юльевич.

- Прощай, Кеша... – Прошептал слабеющим голосом Фролов уже в спину убегающего начштаба.

Раненого генерал-адмирала успели донести до операционной, где подходила к концу очередная срочная операция.

- Ставьте здесь, аккуратней. – Стал распоряжаться медбрат в изгвазданном кровью медицинском скафандре. – Операция завершится через две минуты, и мы займёмся генерал-адмиралом.

Ферус уже хотел возвращаться на палубу, как в его руку вцепилась мёртвая хватка раненого. Кварианец резко развернулся, не сумев сдержать удивлённый возглас, полагая, что Фролов уже давно потерял сознание. Невольно встретившись с ним взглядом, Ферус замер словно заворожённый. Впившиеся в него голубые глаза оставались яркими и удивительно спокойными. Азари могли бы сказать, что через эти глаза в такой момент можно было бы увидеть вселенную, Ферус же видел в первую очередь полное, глубокое понимание происходящего и силу, которая уйдёт только вместе с жизнью.

- Я помню тебя, – генерал-адмирал слабо улыбнулся, не ослабляя хватку, – кварианец... Ферус... «Железо». Ты отчаянно сражался на Гистраде, жертвуя собой спас десятки тысяч жизней русских подданных... Спасибо тебе... ты сделал то, чего я не сумел...

Голос генерал-адмирала стал постепенно слабеть, а взор туманиться, что, впрочем, его не остановило.

- ... но, слава Богу, я выполнил свой долг. Жаль… как жаль, что я так и не увижу плоды... – Слабеющая хватка вновь окрепла, и воспрявший силами в последний раз, Фролов заявил. – Никакой земли. Никакой могилы. Не желаю ни ада, ни рая. Отдайте меня космосу...