Царь Дмитрий - самозванец

Но помимо короля Сигизмунда, который в далеком Кракове безуспешно ждал выполнения неких обещаний, были еще поляки, что с Димитрием в Москву вступили. Они под боком, они на глазах, и Димитрий, верный своим принципам, расплатился с ними сполна. Хотя, как мне показалось, они на большее рассчитывали. Мы все опасались, что теперь паны большую власть в Кремле заимеют, что Димитрий будет если не слушаться их, то во всем им потакать. К счастью, этого не случилось. Более того, Димитрий постарался постепенно отдалить поляков от себя.

И началось это буквально на второй день пребывания Димитрия в Кремле. К нему на прием пришли командиры немецких наемников во главе с Яковом Маржеретовым.

— Мы честно служили царям Борису и Федору, ты победил их, теперь просим тебя: или дозволь нам свободно уехать на родину, или возьми нас на свою службу, — сказали они.

— Помню, сражались вы храбро и стойко, — сказал Димитрий и вдруг закричал, немного притворно: — Как вы посмели поднять оружие против меня, царевича истинного?

— Это ваши русские дела, — ответили наемники, нисколько не испугавшись, — мы в них ничего не понимаем и понимать не хотим, ибо недоступны они простому уму. Мы присягали царям Борису и Федору, им и служили. Возьмешь нас на службу, тебе присягнем и будем служить столь же верно.

— Пока деньги платить буду? — с усмешкой спросил Димитрий.

Немцы лишь недоуменно переглянулись, то ли не поняв вопроса, то ли поразившись его несуразности.

— Ладно, и так ясно, — рассмеялся Димитрий.

Тут в распахнутое окно донеслись громкие крики поляков, продолжавших вчерашнюю попойку.

— Защитнички! — раздумчиво протянул Димитрий, чуть скривившись, и окинул немцев внимательным взглядом, потом подозвал Басманова, о чем-то тихо с ним переговорил и вновь обратился к немцам: — Беру всех! Плачу вдвое! (Ser gut! — прошелестело по палате.) Будете охранять дворец царский, ворота кремлевские и сопровождать меня при выездах. Все!

— Через два часа наши солдаты будут стоять перед твоим дворцом, — сказал Яков Маржеретов, низко кланяясь вместе с остальными, — после принесения присяги готовы сразу же заступить на посты согласно росписи, — и после небольшой паузы добавил: — Соблаговоли, государь, приказать, чтобы контракты к этому времени подготовили.

— Подготовим, подготовим, не волнуйтесь, бумажные души, — отмахнулся Димитрий, — у меня сейчас другая забота, как ляхов из дворца и из Кремля убрать, чтобы у вас с ними столкновения не вышло.

— Позволю себе дать совет, — сказал Маржеретов, вновь низко кланяясь, и, дождавшись одобрительного кивка Димитрия, продолжил: — Объяви, что в Дворцовом приказе им жалованье выдавать будут.

Так и сделали. Поляки все, как один, явились в приказ, расположенный на Красной площади, напротив Фроловских ворот. «Защитнички!» — вновь протянул Димитрий, обозревая опустевшие коридоры дворца и настежь распахнутые двери. Но деньги полякам в приказе все же выдали, там же им указали новые дворы для постоя. Все устремились туда, а потом в кабаки, прокучивать полученные деньги. Больше их в Кремль не пускали, разве что когда Димитрий призывал.

Но это касалось простых шляхтичей, ничем от наемников не отличавшихся. Из них в конце концов отобрали сотни полторы приличных воинов и зачислили на службу царскую, но до охраны не допускали и держали в особых домах за пределами Кремля. Оставшийся сброд всеми силами старались спровадить домой, Димитрий даже выдал дополнительную награду, по сорок злотых деньгами и мехами, но уехали далеко не все, иные и остались, дрались и безобразничали на ули-

цах, приставали к женщинам нашим или сидели по кабакам и жаловались жителям московским, что Димитрий их обманул.

Были и другие. Несколько человек, среди них некие братья Бучинские, проживали во дворце царском, в соседних с царскими палатах, исполняли обязанности секретарей и вели обширную переписку Димитрия, которую он пускал в обход приказа Посольского. Еще десятка три ляхов, из именитых, использовались Димитрием для дел не менее тайных, они часто, поодиночке и группами, уезжали куда-то из Москвы, возвращались не скоро и после этого надолго запирались в палатах Димитрия, в остальное же время, вели себя достаточно тихо, насколько это могут поляки. Этих панов Димитрий честил, если с боярами нашими он пировал как бы по обязанности, не пытаясь иногда даже скрыть владеющую им скуку, то поляков сам приглашал к своему столу и веселился с ними без удержу.