Царь девяти драконов (СИ)

— Слива себя не хвалит, а дорожка к ней всегда протоптана, — улыбнулся ван, — поэтому пойдите и полакомитесь ее плодами. Но не здесь. Нам с вашей матерью надо поговорить.

— Да, отец.

Дети поклонились и послушно направились по тропинке вдоль пруда вглубь сада. Мэйгуай, бережно прижимавшая пион к груди, и Вэй, гордой походкой следовавший за ней.

Лаоху какое-то время молча и с любовью смотрел им вслед.

— Из него вырастет отличный правитель, — наконец вымолвил он.

— Не сомневаюсь в этом, муж мой, — тихо подтвердила Мэйфан.

— Отставим любезности, — он присел на скамью, вынуждая ее опуститься следом, — как ты?

— Ужасно, — тут же отбросила деловой тон она, — у меня белила заканчиваются, а эти слуги до сих пор не принесли шкатулку новых!

Лаоху усмехнулся:

— Мне бы твои проблемы, Мэйфан. Мне бы твои проблемы.

Та надула губки.

«Ну прям как дочь. Сейчас устроит очередную капризную выходку».

Так и случилось. С уст супруги сорвалась плаксивая тирада.

— Ну, конечно! Тебе-то что за дела до моих проблем? Это ж не тебе предстоит предстать перед почтенными господами с некрасивым лицом...

— Мэйфан, — простонал Лаоху, — тебе до моих проблем тоже нет никакого дела.

Та пропустила слова мужа мимо ушей:

— Вот представь только. Что они обо мне подумают? Что я неспособна поддерживать свою красоту? Достойна ли я тогда быть супругой самого светлейшего вана? Вот...

Повелитель прикрыл веки и терпеливо выжидал, когда же этот словесный водопад иссякнет. По прошлому опыту он знал, что жену обычно хватает ненадолго. Лишь в редких случаях она готова капать на мозги часами. И почему он до сих пор это терпит? Ведь в любой момент мог приструнить и поставить ее на место, но не делал этого. Возможно потому, что Мэйфан осмеливалась закатывать истерики исключительно наедине. А возможно просто потому, что несмотря на все ее капризы и странности, Лаоху продолжал испытывать нежные чувства к супруге. Как в первый раз...

Солнечные блики отражались от поверхности пруда и играли на слегка хмуром лице вана. Птицы щебетали в кронах деревьев, а до носа доносился запах цветов.

— Я достану белила, — внезапно прервал Лаоху, — но позже. Извини, но сейчас есть дела поважнее.

— Ну, конечно, — вновь завела свою любимую песнь Мэйфвн, — у тебя всегда найдутся дела поважнее, нежели мои...

— Сейчас все серьезно, — хмуро бросил ван и посмотрел супруге прямо в глаза.

Видимо, та нечто увидела в его взгляде, ибо прекратила причитать.

— Что-то случилось?

— Случилось. Возможно, нас ждут нелегкие времена.

— О, Шанди, что же произошло? — всплеснула руками Мэйфан.

— Тебе пока лучше об этом не знать.

— Ну, вот, опять! Опять ты не желаешь посвящать меня в свои дела, а между прочим я постоянно думаю и забочусь о твоем благополучии! Супруг мой, это несправедливо по отношению ко мне, неужели ты... — ее снова понесло.

Лаоху с трудом сдержал стон и ироничную ухмылку. Кажется, придется еще немного потерпеть. Но, как глупо это ни звучало, несмотря на женские капризы, он отдыхал здесь душой и телом. Возможно потому, что удавалось бывать в саду слишком редко. И от того сии моменты особенно ценны...

Громкий хруст камней под ногами заставил вынырнуть из приятной неги. Кто-то спешно приближался сюда, совсем не заботясь о манерах и придворном церемониале.

«Кто посмел?».

Нахмурившись, ван поднял голову. В этот момент на тропинке показался воин. Волчья шкура свалилась с плеч от бега и с трудом держалась. На лбу бойца выступила испарина, он тяжело дышал. Гневные слова, готовые сорваться с уст Повелителя за то, что кто-то посмел нарушить его уединение и покой, застыли на губах, когда он увидел страх и панику в глазах стражника. Тот, не доходя до правящей четы пары бу, рухнул на колени. Камешки громко хрустнули под ними.

— Повелитель! — прохрипел он. — Светлейший Лаоху! — воин задохнулся, не в силах совладать с дыханием.

Мэйфан резко замолчала и испуганно уставилась на новоприбывшего. Холеные ручки непроизвольно метнулись к лицу и прикрыли рот.

Лаоху медленно поднялся. Взгляд его посуровел, а лик стал мрачнее тучи.

— Что произошло? — тем не менее, ровным тоном потребовал ответа он.

С трудом отдышавшись и непроизвольным движением поправив волчью шкуру, воин прохрипел:

— Прибыл почтенный цзы Хэн... со страшной вестью с юга... он просит... чтобы ты принял его.

Нехорошее предчувствие закралось в душу вана.

«Час от часу не легче».

Стараясь не показывать свое волнение, Лаоху повелительно произнес:

— Передай, что я встречусь с ним в зале приемов через час.

— Слушаюсь... светлейший ван...

— Можешь идти, — махнул рукой он.

— Это... это... это не все, о, светлейший Лаоху.

Ван нахмурился сильнее:

— Что еще произошло?

Стражник громко сглотнул, перевел дыхание и молвил:

— Прибыл воин с севера... из отряда почтенного хоу Яня.

Лаоху напрягся:

— Он принес мне какую-то весть от моего телохранителя? И почему Янь не вернулся сам?

— Повелитель... — голос воина дрогнул, — посланник... мертв...

Ван похолодел. Сердце екнуло в груди.

— От чего он умер?