ЦА. Как найти свою целевую аудиторию и стать для нее магнитом

Несколько лет назад я путешествовал по Мексике и вдруг обратил внимание на песню, которую крутили по радио: это была Burbujas de Amor доминиканского певца Хуана Луиса Герры. В тот год ее нельзя было не услышать. Почему эта песня вдруг привлекла мое внимание? Да, она была привязчива – как и все остальное на радио. Песня была даже, на мой вкус, слегка банальная. Скорее всего я уже несколько раз ее прослушал, прежде чем она появилась в моем сознании. Я понемногу стал привыкать к ритму и уже угадывал, когда раздастся знакомый припев «Ай-яй-яй-яй-яй-йе». Затем мне кто-то рассказал, что слова песни, которые я плохо понимал на слух – по-испански я только читал, – были переполнены сальными двусмысленностями. Песня стала ближе. И вдруг, хотя я никогда не был ценителем баллад «бачата», песня мне понравилась – лишь потому, что у меня появился периодический и неоднократный опыт моей к ней экспозиции в мексиканских автобусах и барах.

Симпатия – это заучивание, а заучивание – это симпатия, пусть мы не всегда об этом догадываемся. В музыке дуга симпатии может быть исключительно крутой – пары прослушиваний может оказаться достаточно. Однажды летом 1985 года, когда в Чикаго пышным цветом расцвела «хаус»-сцена, один кларнетист и начинающий диджей вместе со своими школьными друзьями экспериментировали с басовым синтезатором Roland TB-303. Они играли с ручками прибора, а прибор издавал странные звуки. Им особенно понравилось звучание прибора в режиме «живого баса». Не потому, что машинка воспроизводила живое звучание бас-гитары, а потому, что «звук был такой, под который вполне можно танцевать», как его кто-то описал. Музыкальный критик Боб Стенли определил этот звук как «размягчающий мозг».

Предпочтения влияют на выбор, и точно так же выбор влияет на предпочтения.

Друзья взяли записанную ими кассету, которую они назвали «В своем уме», принесли в клуб «Музмашина» и попросили диджея ее поставить. «Когда он поставил ее в первый раз, никто не знал, как реагировать, – вспоминал один из друзей. – Он поставил ее повторно, и все стали танцевать. Поставил в третий раз – люди стали просто визжать. А на четвертый начались бешеные пляски. Наша кассета их полностью захватила». Буквально за одну ночь родился новый жанр, который назвали «эйсид-хаусом» – потому что родилась легенда, будто в ту ночь в клубе продавали воду с кислотой. А как много музыкальных карьер так и не состоялось, потому что песня не получила пресловутого «второго шанса»?!

Экспозиция таит в себе скрытую угрозу: кое-что нам нравится меньше, если число повторов растет. Особенно когда речь о том, что не нравилось раньше. Точной формулы здесь не существует, но есть предложенная психологом Даниэлем Берлайном общепризнанная теория о том, что наши предпочтения, например в области музыки, можно отобразить в форме перевернутой U-образной кривой, зависящей от фактора «сложности». Чем проще или сложнее предмет, тем меньше он нам нравится. Для большинства «зона наилучшего восприятия» находится где-то посередине.

Но с каждым новым прослушиванием музыка становится все менее сложной. Так что навязчивая популярная песенка, построенная на простеньком ритме, рвущая топ-листы целое лето, зачастую быстро уходит в небытие. А иная песня, со сложной аранжировкой, мелодичная и обладающая целым спектром смыслов, может медленно идти к успеху. Альбом «Красная Луна» Ника Дрейка, с поэтически насыщенными текстами и сложными аккордами, в 1972 году даже на милю не приблизился к английскому хит-параду. Но скорее всего за последние несколько лет вы точно слышали заглавную песню из этого альбома – в фильмах, в рекламе, на радио – и ничего не знаете о возглавлявших в тот год хит-парад песнях: а это были «Детская любовь» Донни Осмонда и «Мой чудак» Чака Берри. Видимо, понадобилось больше времени, чтобы Ник Дрейк всем понравился. При расстановке по степени сложности всего каталога The Beatles, как отмечают музыковеды Эдриан Норт и Дэвид Харгривз, популярность альбомов вроде Please Please Me, возглавлявших в свое время списки хитов, оказалась менее долгой, чем популярность сложных в плане музыки и поэзии работ вроде Abbey Road.