Ц 7 (СИ)

Что толку с моих «успехов» на физическом поприще? Ну, получу я диплом, зароюсь в какую-нибудь ха-арошую проблему, вроде графена, и что? Себя-то не обманешь! Буду «совершать прорывы в науке», пользуясь послезнанием: сдирать под копирку то, что в прошлой жизни открыли через годы. Защищу кандидатскую, придет очередь докторской. Увешаюсь регалиями с ног до головы, а в душе будет свербить: «Самозванец!» А вот физика времени…

Только тут сплошная запредельность непознанного! Зато это — настоящее. С работ Козырева начать?

«Вот, и начни! — подумал я, чуя подъем настроения. — Чего ждать?»

Рита сбила меня с мысли, оставив на щеке нежный ожог мимолетного поцелуя, и обернулась к Зенкову:

— Как «лапа», Жень?

— Нормально! — заулыбался сержант, вытягивая ногу к костру. — До свадьбы точно заживет! Мы заявление подали… — понизил он голос. — Распишемся в феврале!

— А я-то думаю, — весело затянула Светлана, — и чего это «пузатик» так сияет? А оно вон что…

Жека расхохотался — и все подхватили, даже не догадываясь о причине жизнерадостного порыва. Смех загулял по всей поляне — высокий и звонкий, грубоватый и ломкий — размывая возраст, сминая чины, выпуская на волю светлоту чувств.

Даже сосны кивали макушками, одобряя людское веселье, а солнце над головами и без того сияло, накаляясь в лад.

Глава 13

Глава 13.

Понедельник, 9 января. День

Зеленоград, Солнечная аллея

Я подкатил прямо к проходной. Папа выскочил, подхватывая пухлый портфель — и клеенчатую сумку с подарками.

— Подождешь? — нагнулся он. — Я быстро!

— No problems! — ухмыльнулся я. — Привет товарищу Старосу!

— Аллес гут!

Отец, сухощавый и жилистый, взбежал по ступенькам, скрываясь за стеклянными дверьми. Он все еще не растерял броской мужской красоты, и даже наметившиеся залысины не портили впечатления. Повезло мне с генами…

Покинув машину, я обошел «Ижика», раз уж нанялся личным шофером «пана директора». Да, батя выбился на самый верх. Растет человек…

И это еще не предел! Дошли до меня слухи, что наши хотят затеять международное ПО — производственное объединение — собрав в кучу наш «Совинтель», чехословацкую «Теслу», гэдээровский «Роботрон» и венгерский «Видеотон». И кого прочат на должность уже генерального директора? То-то и оно.

Нет, я реально рад за папу! Помню же, как он переживал из-за моих успехов! Стыдился, каялся, но завидовал. А мне самому было срамно — успехи-то не мои! Просто память хорошая, а в будущем много чего напридумывали…

— Майкл!

Жизнерадостный вопль Староса трудно спутать, «дядя Филя» один такой. Невысокий, кругленький, усатый, светило микроэлектроники колобком скатился с лестницы и принялся меня тискать, да хлопать.

— Вам бы пирата играть, — ухмыльнулся я, — внешность больно фактурная!

— Йо-хо-хо! — вскричал Старос. — Где мои брабантские кружева и пистоли?

— Ага, — смешливо заворчал папа, помахивая заметно сдувшимся портфелем, — тебе только пистолетов не хватает… Чтоб снабженцев перестрелять!

— Да их убить мало! — захохотал Филипп Георгиевич. — Ну, ладно, Пит! Удач! Звони и пиши! Good bye!

— На схледаноу! — попрощался отец по-чешски, плюхаясь на переднее сиденье.

— Куда теперь? — бодро поинтересовался я, усаживаясь за руль.

— За билетами! — выдохнул родитель.

— Да мама купила уже, и на тебя, и на Настю.

— Ух, ты! Ну, тогда… — отец неуверенно глянул на меня.

— Не стесняйся, — ухмыльнулся я, — бензина полно!

— Ну, тогда в Москву! В министерство надо обязательно заехать, к Шокину. И… И домой!

Я тронулся и разогнал «Ижа», улыбаясь — два дня подряд весь клан в сборе! А завтра снова — росстани…

Вторник, 10 января. День

Саудовская Аравия, Эд-Даммам

Роскошный пляж подавлял безлюдьем, а тишина слегка напрягала. Местные практически не купаются даже летом, а уж зимой, когда вода в Персидском заливе остывает до плюс восемнадцати, только русские десантники резвились в волнах.

«Мы псковские!» — ухал майор Марьин, освежаясь после пыли и духоты здешних пустынь. Арабы-добровольцы из отрядов шейха Аль-Саффара робко жались в сторонке, молчаливо восхищаясь закаленными «рауссия».

Марина скинула туфельки и прошлась босиком по кромке прибоя — прохладная водичка будто ластилась, терлась о ноги. Волны набегали с востока, со стороны Бахрейна — на мутном горизонте чернел силуэтик американского эсминца «Хьюит». Храбро покинув Манаму, корабль болтался поближе к нейтральным водам. Fleet in being?

— Может, скупнешься? — ухмыльнулся Ершов.

— При свидетелях? Давай! — фыркнула «Мармарин». — На том и закончится твоя карьера. С такой-то развратной супругой…

Григорий ухватил ее тонкое запястье и молча огладил пальцами узкую девичью ладонь, словно испрашивая прощения за неловкое слово. Марина не отобрала руку, то ли извиняя, то ли оставаясь безучастной.

Полковник Алон, пряча понимающую улыбку в сжатых губах, вмешался вовремя, снимая возникшее напряжение.