Trust me (СИ)

С Маргарет невозможно было долго молчать. Если тишина держалась дольше десяти секунд, женщина обязательно спрашивал что-нибудь такое, что легко развивалось в долгую, непринужденную беседу. Лишь изредка, правда, ей удавалось произнести что-нибудь такое, от чего Томас и Ньют неловко переглядывались, надеясь, что вспышки красного не покроют щеки. И рядом с ней, с Томасом, который незаметно взял его за руку под столом и поглаживал большими пальцами костяшки, Ньют чувствовал себя как ребенок, окруженный любящей семьей. Вино, хоть Ньют и не любил его, казалось на редкость хорошим, бордовый вечер плескался в нем и пах привезенными с крошечной кухни в домике, расположенном в пригороде Большого Яблока, булочками с корицей. Ньют млел и старался не закрывать глаза надолго, чтобы не уснуть ненароком, успокоенный миролюбивыми разговорами.

Ему хорошо. Им хорошо. И будет хорошо еще долго.

***

Jason Gray — Good To Be Alive

— Даже не вздумай, — Ньют помешал Томасу затянуться, забрав у того сигарету. Вместо этого закурил сам, с пафосом выдыхая дым, — у тебя же сердце.

— Когда это ты мне в няньки нанимался, я не понял? — Томас, фыркнув, достал вторую сигарету. Ньют не стал ему мешать.

С балкона взору представал кутавшийся в рваную шаль сумерек город. Кромка океана цеплялась за горизонт на самом его краю, освещенная прибрежными фонарями набережных и пляжей. Огни вспыхивали, как фейерверки под Новый Год, целыми группками, похожими на упавшие и приклеившиеся к зданиям расплющенные до формы прямоугольников звезды. Вывески магазинов, улицы, узкие переулки, деревья украшались к Хеллоуину. Люди бежали по тротуарам, нагруженные пакетами, откуда нередко выглядывали кончики ведьминских шляп, светлые ткани для костюмов призраков и прочие необходимые для праздника вещи. Томас пообещал потащить Ньюта в один знакомый магазинчик, где он всегда отоваривался перед Хеллоуином, и нарядить во что-нибудь среднее между «чрезмерно очаровательным» и «пугающим до усрачки». Ньют не противился, хоть и не понимал, что общего может быть между этими двумя понятиями и в какое безобразие получится, если их соединить.

— Холодает что-то, — Ньют поежился. Потянулся было за кофтой, оставленной на ручке старого кресла-качалки (оно едва помещалось в узкое пространство балкона и оттого не могло качаться совершенно), но Томас опередил его: накинул на плечи колючее одеяло, которым наверняка укрывал еще свои игрушки в возрасте лет этак трех.

Томас потушил сигарету и, щелкнув пальцами, выбросил окурок.

— В Лондоне же в это время холоднее, разве нет?

— Ну, знаешь, — Ньют усмехнулся, — к хорошему быстро привыкаешь.

Томас кивнул. Вот и думай теперь, что именно Ньют имел в виду. Действительно ли только погоду или еще что-то, более глубокое, тоже?

Обстановка располагала к долгим, приторно-романтичным разговорам, но у них что-то не клеилось. Не клеилось, как и на протяжение тех нескольких месяцев, что они бегали друг от друга, словно бы невзначай сталкиваясь и врезаясь лбами до синяков, затем расходясь снова, а потом опять сталкиваясь. Любой нормальный человек наверняка покрутил бы у виска пальцем и задался риторическим вопросом «А на кой-черт оно надо?» (по крайней мере, окажись Томас сторонним наблюдателем, он точно бы так подумал), глядя на это безумие. Но оба они отчего-то не жалели, что все так сложилось и развернулось.

К Ньюту вернулось прошлое. Алби звонил чаще. Мама писала тоже чаще, окрыленная идеей поскорее переехать в Америку. Весной Ньют намеревался снова сесть на байк и научить вождению Томаса. Воспоминания об аварии практически его не посещали, но если и зажигались в памяти, то больше как бенгальские огни: ярко, но безболезненно и на чудовищно короткий промежуток времени. И Ньют этого огня не боялся. В кои-то веки.

Томас хотел сказать многое, но все никак не мог себя заставить. Думал, что это выйдет слишком сопливо, слишком сладко, как в фильмах, где романтика до того преувеличена, что никакой мечтатель не поверит, что такое и впрямь случается. Думал о том, как хочет испытать самое лучшее только с Ньютом. Фондю на пляже посреди ночи, путешествия в фургонах по всей Америке, дешевое пиво в придорожных пабах, зрелище Гранд-Каньона и Рождество. Настоящее, со снегом, жареной индейкой, Санта Клаусами в торговых центрах, смешными свитерами красно-белого цвета и кучей подарков. Как хочет увидеть и попробовать настолько много всего и сразу, что никакой жизни, даже самой долгой, не хватит. Со временем он обязательно выскажет все это Ньюту, заставит его умиленно улыбаться и в шутку обзывать его «чертовым идеалистом». Когда-нибудь потом, не сейчас.

На желание Ньюта отрастить волосы Томас ответил уже некогда произнесенной шуткой про толстых мужиков с бородами до пупка и патлами до задницы. Но потом все же добавил, что с удовольствием бы поглядел на Ньюта в таком виде. Умолчал только, что хотел бы хотя бы иногда их подолгу расчесывать после душа. Оставил подобное до лучших времен, когда план Ньюта придет в исполнение.