Трущобы империй

Любезность Шермана при первой встрече не значила ничего – обычная вежливость светского человека, смешанная с любопытством и желанием разузнать интересные подробности из первых уст. В обыденной жизни это даже не жёсткий, а жестокий человек, предложивший правительству совершенно нацистскую тактику выжженной земли.

Уничтожать на захваченных землях Юга инфраструктуру, вырубать сады, сжигать поля, дома… А что творили чёрные из свободных полков, вставшие на постой на захваченных территориях[131]…

Своеобразная разведка боем длилась уже два часа. Страх у попаданца имелся, но достаточно отвлечённый. Видел, как на пыльную землю падают убитые солдаты и корчатся раненные, но снова вылезло странноватое ощущение, что это происходит не в реальности, а в какой-то наворочанной компьютерной игрушке.

В иное время он злился бы на такую нелепость, не без оснований подозревая начало психического расстройства, но сейчас подобная отрешённость скорее помогала, бывший студент выглядел вполне адекватным и бравым командиром, не потерявшим головы в первом бою.

– Пригнись! – Зарычал он на солдата, ударом по щиколотке подбивая ноги излишне любопытного австрийца, высунувшегося поглазеть на наступающие цепи южан, – жить надоело?

Молоденький, от силы лет шестнадцати, австрияк виновато заморгал, и дабы исправить впечатление о себе, начал с бестолковой деловитостью возиться с винтовкой. Но Алекс уже не смотрел на него, пройдя дальше по песку с редкой растительностью, высматривая таких же раззяв.

Батальон по большей части скопился в узкой лощине, протянувшейся более-менее ровно поперёк поля боя. Чуть впереди остальной бригады… зато лопатами меньше орудовать, да и от артиллерии защищены получше.

– Приготовились! – Громко сказал музыкантам, перекрывая голосом шум боя, – сигнал!

Флейты и барабаны[132] донесли до батальона нехитрые команды, солдаты на склоне лощины начали деловито готовить ружья, поглядывая на командира.

Ровные, густые цепи южан приближаются не слишком быстро – в этом времени считается более важным выдержать общий темп наступления. Доля истины в этом есть, но… как же удобно целиться!

Приникнув в мушке, Алекс затаил дыхание и нажал на курок. Офицер южан упал, тут же затрещали выстрелы остальных бойцов, цепи противника стали редеть. Что-что, а стрелять в Кельтике умели… Мало того, что многие из бойцов достаточно квалифицированные рабочие[133], так ещё и патроны на учебные стрельбы начинающий политик выбил тогда в избытке.

Неожиданный талант стрелка открылся и в самом попаданце. Правда, ганфайтера в ковбойском смысле слова из него так и не вышло – револьверы пока что отличались скверной точность, да и лягались при стрельбе так, что он не раз повреждал себе запястье. Ну да… ковбойщина – это голливудские легенды. Лакмусовой бумажкой оружия можно назвать скорее Кавказ. Горцы с казаками в боях предпочитали винтовки и кинжалы, а никак не револьверы. А уж эти-то разорились, но купили бы хорошее оружие…

Так что из револьвера Алекс стрелял немногим лучше остальных бойцов бригады, разве что заметно быстрее, потому как потратил некоторое время на тренировки и ввёл ряд усовершенствований, вроде спиленной мушки и слегка усовершенствованной кобуры.

К чему все эти ганфайтерские тренировки, если уже на расстоянии двадцати пяти метров выпущенная из револьвера пуля может убить разве что случайно, угодив в глаз… Да и целиться бессмысленно – с такого расстояния из нынешних револьверов попасть можно разве что в стенку не самого маленького сарая, и это не просто красивая фраза, а обыденный, всем известный факт.

Дымный порох и не самая точная подгонка деталей из-за отсутствия по-настоящему качественных сталей, приводят к тому, что при выстреле револьвер лягается, как бешеный мул. Мало того, из дула вылетает сноп огня, да и назад сноп огня получается лишь немногим меньший. Точность и отсутствие снопа огня сзади у револьвера можно поправить, но… либо это будет штучное изделие от хорошего оружейника с соответствующей наценкой, либо пострадает и без того невеликая надёжность оружия.

А вот из винтовки… Капитан так же неторопливо разрядил обойму, вроде как даже попадая. Перезарядить…

Всё, теперь его задача – следить, чтобы бойцы делали всё как надо.

– Передай лейтенанту Маклагену, что его бойцы несколько увлеклись быстрой стрельбой в ущерб меткости, – сказал он вестовому. Четырнадцатилетний парнишка закивал и сорвался с места.

Вот тоже… сколько таких мальчишек воюет? Алекс посмотрел вслед Тиму и покачал головой. И не откажешь ведь! Военное ведомство САСШ вполне официально принимает детей на военную службу, мать их… У самого Тима выхода особого нет – сирота, да ещё и во время кризиса, когда работы нет и для взрослых. Куда такому податься? Шанс сдохнуть на улице у таких вот мальчишек как бы не повыше, чем на войне.