Труды Отечеству

Ранее китаянка приняла крещение в Харбине, где получила русское имя Елена Владимировна, в честь иконы владимирской богоматери находившейся в Никольском соборе. Теперь же, в сопровождении маленькой свиты и своей родни принцесса прибыла в Хайлар, для сочетания брачными узами с бароном, что бы вместе с ним участвовать в походе на Ургу. Шаг довольно рискованный, но родственники Елены Владимировны, соглашаясь на столь необычный брак твердо, ставили на барона Унгерна, видимо веря, что его звезда не знает заката.   

Во время венчания одному из родственников принцессы стало плохо, или от избытка чувств, или просто подвел живот, но он покинул эту церемонию. Данный  случай сыграл свою роль в судьбе Покровского. Когда молодожены покинули церковь и стали садиться на лошадей, вдруг возникла досадная заминка. Китайцы, которых было четверо вместе с принцессой, не хотели ехать, что-то, энергично доказывая Унгеру, который в знак понимания кивал головой. Барон цепким взглядом окинул площадь и, выхватив из общей толпы высокую фигуру Покровского, громко крикнул:

- Господин капитан не желаете присоединиться к нам?

- Почту за честь – произнес тот и быстро подъехал к молодоженам, после чего свадебный кортеж двинулся в сторону лагеря дивизии, который уже был разбит по приказу Унгерна.

Как выяснилось потом, пропавший родственник принцессы нарушил самую чтимую из всех примет у китайцев, уменьшив число эскорта с девяти до восьми. Цифра девять у них была особо почитаема, поскольку сулила успех всем задуманным планам и мероприятиям. Поэтому и так нужен был девятый участник свадебного кортежа, которым по случайности и стал Покровский.

Венчание Унгерна с китайской принцессой вызвало большой отклик не только в Хайларе и Харбине, но и в Дальнем. О ней майор Мацуоки доложил шефу японской разведки в Манчжурии полковнику Доихаре, как о очень важном событии. Доихара входил в ограниченное число лиц привлеченных к составлению секретного меморандума о дальнейших планах японской политики, для недавно вошедшего на хризантемовый трон императора Хирохито.

Этот тщательно составленный и логично обоснованный план развития японского государства, состоял исключительно из агрессивных замыслов по захвату новых территорий жизненно необходимых для дальнейшего существования Японии.

Согласно ему Япония должна продолжить территориальные приобретения, как в южном, так и в северном направлении. Здесь японским приоритетом был северная половина Сахалина, Камчатка, русское Приморье, а так же все побережье Охотского моря и Командорские острова.  Вместе с этим, как территории японского интереса были обозначены Гавайи, Алеутские острова и Аляска, земли, находившиеся под юрисдикцией США и не имеющих статуса полноправного штата.

В южном направлении японскими должны были стать Тайвань, Филиппины, Вьетнам, Индонезия, Сингапур, Соломоновы острова и Новая Каледония. Так же зоной японских интересов была обозначена Таиланд, Бирма, Цейлон и Индия.

Первым пунктом этой обширной программы завоевания стоял Китай, с территории которого потомки великой богини солнца Аматерасу должны  были начать своё торжественное движение в разные стороны света.  Первой же целью японских милитаристов были выбраны южная Манчжурия, которая должна была стать независимым государством с прояпонской ориентацией.

Пока там хозяйничал генерал Чжан Цзолинь, имевшие агрессивные планы по захвату Пекина, свержение Сунь Ятсена и захвату центральной власти в стране. Опираясь на тайную помощь Японии, генерал энергично набирал новые полки для противостояния другим конкурентам из числа бэйянских ястребов окрепших после смерти их лидера, самопровозглашенного императора  Юань Шикая.      

Таковы были планы японских милитаристов, которых активно поддерживали члены императорского дома во главе с принцем Коноэ, оказывающие всестороннее давление на божественного микадо, который колебался и не торопился безоговорочно поддерживать их сторону. Данная позиция сто двадцать четвертого обладателя хризантемного трона была обусловлена не стольким врожденным  чувством миролюбия по отношению к своим подданным и соседям, сколько ничуть не меньшим давлением на императора со стороны  сторонников партии мира, которые призывали к укреплению позиции империи исключительно мирным, экономическим путем, растянутого на несколько десятилетий вперед. Банкиры и промышленники просили у Хирохито время для своих свершений, тогда как военная партия была готова достичь заветной цели, гораздо быстрее.    

Зажатый с двух сторон силой денег и штыков, молодой Хирохито избрал самую мудрую тактику ничего не делания. Он подобно мудрой обезьяне, предпочел сидеть на дереве и смотреть вниз, наблюдая сверху за схваткой тигра и медведя, в ожидании, когда смертельная схватка закончиться, и оба противника уничтожат друг друга. Поэтому Хирохито не торопился, открыто поддержать ту или иную сторону, поощряя противников к более энергичным действиям своим вниманием того или иного проекта развития страны.