Труды Отечества. Часть 2

 - Дервиш явно его человек, а твои бараны дали ему уйти – упрекнул Джунаидхан нукера, с раздражением хлопнув камчой по голенищу сапога Омербека. 

 - За него заступились простые воины, но в следующий раз, как он появиться то будет немедленно схвачен – смиренно заверил Омербек, своего гневного собеседника.

 - Я очень надеюсь на это бек, однако я уверен, что мы выдрали не все ядовитые корни измены в нашем войске – молвил курбаши, гневно сверкнув глазами.

 - Скажи светлейший, а ты хорошо уверен в Ахмеджане? – осторожно спросил Омербек.

 - Чуть меньше, чем в тебе бек – усмехнулся Джунаидхан. – Однако хорошо вижу, кому он служит.

  Курбаши замолчал на мгновение и, заметив, как напряглось лицо собеседника, самодовольно пояснил.

 - Золоту. Вот главная цель его жизни. За золото он выдал мне двух болтунов, чего не сделал никто из твоих ушей.

  Омербек хотел возразить, но курбаши повелительно махнул рукой.

 - Знаю, они были простыми болтунами, а не тайными шпионами Максимова, но они говорили о железной птице и сеяли страх среди других воинов, за что и поплатились своими бараньими головами. Тут важно другое, за золото уйгур продал людей, а значит, ради него готов сделает многое другое.

 - Да ты прав светлейший. Свершивший раз подлость, человек уже не сможет остановиться. Твои глаза читают душу человека как открытую книгу пророка.

  Джунаидхан милостиво улыбнулся. Лесть подчиненного была приятно ему но, хорошо зная как, она бывает, обманчива,  тут же сделал надменное лицо.

 - Отправь новых разведчиков в Кашгар. Я хочу точно знать, что делает Максимов, а не гадать на кофейной гуще. Белые сахибы предупреждали меня, что он очень опасный человек, а я привык доверять их словам. Кроме того, на руках этого человека кровь курбаши Артабека, а его было не так просто захватить врасплох.            

 - Может, стоит отправить в разведку Ахмеджана? Он местный, хорошо знает дорогу на Кашгар и ему будет легче разузнать о Максимове. Да и моей душе будет спокойней – предложил Омербек.

 - Хорошо, прикажи Ахмеджану с его нукерами отправиться на разведку и пообещай ему пятьдесят золотых монет, если он узнает точно каковы силы Максимова и его намерения.

 - Пятьдесят золотых, такие деньги светлейший! – охнул от негодования Омербек.

 - За такие деньги он очень будет стараться, очень – многозначительно сказал курбаши – но вот получит не сразу.

 - Я всё понял господин. Все скажу, как ты велел.

  Сказано, сделано и ранним утром следующего дня Ахмеджан покинул лагерь вместе со своими людьми. Омербек верно подозревал неладность с молодым уйгуром, который и был главным шпионом Максимова в стане врага, успевшего многим навредить Джунаидхану.   

  Сам Максимов отнюдь не собирался отсиживаться в Кашгаре как предполагал курбаши, а срочно перебрасывал все свои силы в направлении, осажденного Яркенда, готовясь нанести молниеносный удар по врагам.

  Главной ударной силой Максимова был аэроплан штабс-капитана Колодяжного, который после долгих колебаний согласился на все его требования.

 - Только учтите господин подполковник, это будет полет только в одном направлении. Из-за большой нагрузки мой аэроплан будет вынужден совершить посадку вблизи Яркенда.

 - Хорошо Сергей Никодимович. Будем надеяться, что конники Рокоссовского не дадут басмачам захватить вашу чудную машину.   

 - Вы все шутите, Алексей Михайлович, а у меня на душе кошки скребут – со слезами в голосе признался пилот.

 - Да мне самому страшно, честное благородное, но ведь лечу же с вами и верю в удачный исход нашего безнадежного дела.

 - Вы сами? – удивился пилот.

 - Да, а что я сильно тяжел для вашего небесного коня? Нет? Вот и прекрасно. Я надеюсь на вас, а вы на меня, так что нечто среднее у нас получится – бодро заверил Максимов, чем вогнал в дрожь Колодяжного. – По вашим глазам вижу, что вы считаете меня сумасшедшим, но спешу заверить вас, что пока таким не являюсь. Ларчик просто открывается. Стрелять из пулемета наши господа казаки вообще-то умеют, а вот бросать гранаты с аэроплана, ещё нет. А у меня худо-бедно такой опыт есть. Так, что некому свершить мой замысел. 

  Максимов доверительно положил руку на плечо авиатору: - Не дрейфь Никодимыч, прорвется. 

  Аэроплан Колодяжного, надсадно треща мотором, упорно летел в направление Яркенда. Взлетев с импровизированного летного поля, самолет сделал круг в небе и устремился вдогонку уже ушедшей вперед кавалерии Рокоссовского. Потоки воздуха ещё не поднимались мощной струей вверх от не разогретой солнцем земли, и поэтому воздушных ям на пути аэроплана было не столь много, как это было бы днем или в вечернее время.