Также он поручил адвокату отдать мне письмо, которое я теперь сжимаю в руках. Он продиктовал его более двух лет назад.
Не знаю, чего именно боюсь. Того, что это последнее, что осталось мне от Джона? Что если прочту его, то придется признать, что его больше нет? Потому что маленькая часть меня чувствует себя виноватой, ведь она радуется, что ему больше не придется страдать? Или потому что это письмо покажет, насколько сильно я по нему скучаю?
Я смахиваю слезы и делаю глоток пива. Это то же дешевое пойло, которое мы пили тем летом. И я смеюсь, потому что по вкусу оно все еще напоминает мочу. Сделав глубокий вздох, я смотрю на письмо.
Хантер,
Я так много хотел сказать тебе, но знал, что ты не станешь слушать. Ты упрямый маленький засранец (да, неважно, сколько нам лет, для меня ты всегда будешь маленьким), вероятно, вышел бы из комнаты, начни я говорить об этом.
Если ты получил это письмо, значит меня больше нет. Чертовски отстойно для нас обоих. Наша жизнь должна была сложиться иначе. Мы должны были стать старыми ворчунами, сыгравшими в ящик на том старом причале у озера. Мы должны были выиграть Кубок Стэнли и завести детей. Детей, которых научили бы играть в хоккей. Если бы им этого хотелось. Мы должны были спорить о том, чьи внуки милее, прежде чем заправить их сладостями и отправить домой. Наши жены были бы лучшими друзьями.
Мы прожили бы жизнь на полную катушку, без каких-либо сожалений.
Пусть мне этого не дано, но я хочу, чтобы ты пообещал мне, что сделаешь это. Что будешь жить ради себя. Каждую секунду. Каждую минуту. Каждый день. И каждый год.
И чтобы сделать это, ты должен понять: случившееся со мной не твоя вина. У меня было полно времени, чтобы проиграть все варианты того, что могло произойти в тот день. Смысл лишь в том, что я сам виноват.
Я выпил. Сел за руль. Убил ту женщину. Сотворил с собой такое.
Но я бы поступил точно так же, если бы это значило уберечь тебя от подобной участи. Такова обязанность старшего брата. Даже теперь я хочу тебя защитить. И единственный способ сделать это – сказать, что я никогда тебя не винил и та авария произошла не из-за тебя.
В тот день мне следовало послать отца ко всем чертям и сказать, что ты поедешь на танцы с нами. Мне следовало заступиться за тебя… тогда и множество раз до этого… но я ничего не сделал. Я тебя подвел.
Я смирился с этим и надеюсь, что однажды ты простишь меня.
Я не мог и просить о лучшем брате. Когда отец возвел меня на пьедестал, ты молчал, хотя был таким же одаренным и талантливым, как я. Ты подбадривал меня, когда тобой пренебрегали. Теперь я это вижу. Время показало мне, насколько это было неправильно. Мне жаль. Ты ничуть не хуже, чем я мог бы быть. Теперь я смотрю матчи с тобой по телевизору и чертовски горжусь.