Трудно быть замполитом

А я ведь всего лишь хотел предложить заныкаться где-нибудь, дождаться вечера и попытаться уйти морем, благо плотов и лодок тут навалом. Хороший план, дал бы нам день-другой форы, прежде чем стюард догадается и пошлет погоню во все стороны.

Но идеи Пегги тоже не такая уж бредовая, рыцарь бы нам точно пригодился. Правда, где его достать? Вернее, как.

— Не томи, выкладывай, чего затеял? — фыркнула Серая. — Обещаю не смеяться. Громко.

— Морду Пегги набить, вот что я затеял. Чтоб ей всякая тупость в голову… В голову… Хм. А ведь это реально идея.

Я затих, разглядывая лицо недоумевающей брюнетки. Синяки, оставленные Коллином, уже начали сходить, но если добавить пару раз, перекрасить и… Может я с ума сошел, но мне кажется, может проканать.

— Избить простушку? Таков твой план, ты всерьез? Сукин ты сын, я в деле! Знаешь, как меня завлечь…

***

Остаток дня прошел впопыхах и играх в прятки. Мое лицо было слишком приметным, а потому приходилось скрываться едва ли не в сортирах, пока девицы метались по поручениям. Краску купить, улицы осмотреть, возле гарнизона потереться. Пегги восприняла план вынуть рыцаря с кичи с присущей ей стойкостью, но Серина не упускала возможности напомнить о моем скудоумии, пеняя на невозможность задачи.

С закатом солнца в городе наступал комендантский час или, как здесь его называли, «ночной запрет». Довольно распространенная фигня, во многих городах что-то схожее. Чтобы ворье с жульем не промышляло.

В любом ином случае это стало бы большой проблемой, но сегодня ночью это ну очень в кассу.

— Эй! Доходяга! — свет фонаря выцепил меня из темноты плохо освещенной улицы. — Чего шляешься, для кого глашатай глотку надрывал?! Ночью носу за дверь не показывать!

Вместо ответа я испуганно дернулся, словно меня застали врасплох, и позволил фонарю как следует осветить рану на своем лице.

— Вот это харя… Не, ну ты видел, видел?!

Пока первый патрульный тыкал в мою сторону, на лице второго мелькнуло узнавание — угадал я, стюард и впрямь выдал на меня «ориентировку», приказав задержать «образину» с длинным шрамом на лице. Про женщин наверняка тоже приказал, но это уже не важно.

— А ну, поди сюды, мил-человек. Чавой в темноте промышляешь? Поди-поди, не боись, не тронем!

Мотая головой и изображая праведный ужас, я бочком-бочком протискивался за угол пропахшего рыбой полуразваленного сарая. Чуя свое превосходство, гвардейцы устремились за мной.

— Куда, доходяга?! Кому велено, на месте замер! Еще шаг, я тебе харю, так разворочу, что…

Едва мужчина зашел за угол, как оказался сбит с ног и прижат к земле высокой фигурой в стеганной куртке. Пегги не оставила несчастному и шанса, приложив всей массой и впечатывая его голову в щебень. Не успел он даже пикнуть, а она уже взяла его шею в замок, в зародыше убивая не начатый вопль.

Хрена она умеет… Гребанный десантник!

К спине второго стражника пристроилась Серина, но она действовала так нерешительно, что упустила момент — мужик развернулся, испуганно ойкнул, но, сообразив, что серая челка ему и до плеча не достает, хватился за железную дубинку на поясе:

— Совсем ополоумели?! Да вы хоть знаете, что с вами сделают?!

Не знаю, но догадываюсь. У того же Клебера за нападение на стражника сажают в бочку с гвоздями и спускают со склона холма. Вроде и не казнь, а суть та же. Только еще хуже…

Аптекарь застыла в нерешительности, ее коленки заметно подрагивали, она в ужасе смотрела, как мужчина заносит дубину.

Ну конечно, как иначе… Сложно ожидать от простой девчонки того, чего не умеешь сам.

Плюнув на все и не найдя ничего лучше, я взял гвардейца на таран. Мужчина только покачнулся, даже и не думая падать. К счастью, этого все равно хватило, чтобы дубинка звякнула о щебень, а не вмазала по серой челке.

— Мелкий высерок… — он с размаху вдарил локтем по моему затылку, но я не отцепился, продолжая упираться лбом в его пузо, а руками хвататься в штанины, пытаясь его повалить.

Простенький борцовский прием, выученный еще в детстве. Когда ты самый хилый в группе, только такое и помогает.

Наконец, щебень посыпался, мужчина утратил равновесие и с криком завалился на спину.

Отлично, только воплей и не хватало, и так все через жопу!

Заползая на мужика сверху и всеми силами затыкая его рот, я уже почти смирился с провалом, когда над самым ухом что-то просвистело и раздался тихий треск. Лицо гвардейца превратилось в кровавую кашу.

— Ты че сделала?! Яж сказал, не убивать!

Серина испуганно выронила дубинку, блея несуразицу:

— Я… Он… Ты… Я хотела…

— Твою мать, твою-то… Чтож такое, ну что так не прет…

Ощущая, как по груди разливается холод, а к горлу подступает тошнота, я поднялся с тела. Я вдоволь насмотрелся на покойников и даже видел, как их делают, но сам никогда не убивал. В штабе сидел. Дальше расположения редко забирался.