Трудно быть вором

К сожалению, сведений о похитителях собак в архивах было крайне мало, хотя обращений обворованных владельцев собак становилось все больше. Удачных же операций по возвращению четвероногих питомцев и вовсе практически не было. Крячко уже решил, что толку от архивов не будет, но тут ему неожиданно попался на глаза рапорт о дорожно-транспортном происшествии, случившемся три дня назад в районе Черемушек. Некий автолюбитель по фамилии Шамыгин, оказавшийся по профессии литератором, превысил скорость на своей «Оке», не вписался в поворот и протаранил витрину интернет-салона. К счастью, обошлось без жертв, хотя дело происходило днем и прохожих на улицах было много. Не пострадал и сам виновник, если не считать тех санкций, которые были применены к нему сотрудниками ГИБДД, а впоследствии и владельцем салона, который потребовал возмещения ущерба.

Но Крячко заинтересовало совсем другое. В рапорте сообщалось, что владелец «Оки» оправдывался тем, что действовал вынужденно, преследуя машину, в которой ехали похитители его собаки – английского сеттера Дика. Самым забавным в этих объяснениях было то, что сеттер при этом находился в машине вместе с хозяином, поэтому никто всерьез этих аргументов не принял. Однако Крячко отнесся к происшествию гораздо серьезнее, потому что в рапорте со слов Шамыгина был зафиксирован номер машины, на которой ехали похитители. Дело в том, что почти одновременно Крячко имел возможность подробно изучить протоколы по громкому убийству в Северо-Западном округе, и одно любопытное совпадение насторожило его.

Убиты были механики из небольшого частного гаража, в котором занимались профилактикой и ремонтом машин, а также оказывали, видимо, и более деликатные услуги. Как выяснилось, оба механика имели криминальное прошлое, а «Волга», обнаруженная на месте, числилась в угоне. Но даже не это привлекло внимание полковника Крячко. В протоколе осмотра места происшествия упоминались среди прочего поддельные автомобильные номера, обнаруженные в сейфе. Один из номеров до последней буквы совпадал с номером, который называл в своих показаниях литератор Шамыгин.

Крячко был чрезвычайно горд своей находкой и, как только Гуров смог спокойно заняться делами, сразу же преподнес ему этот сюрприз. На Гурова, однако, открытие не произвело большого впечатления.

– Если бы мы с тобой искали собаку, цены бы этой информации не было, – заявил он Крячко. – Но мы с тобой уже решили, что собака тут совершенно ни при чем. Все гораздо серьезнее. Это и наверху признали. Министр атомной промышленности заявил, что такими учеными, как Звонарев, не разбрасываются и прежнее руководство совершило серьезную ошибку, предоставив академика самому себе. Судя по всему, он еще не исчерпал свой потенциал, и кто-то очень сильно в этом потенциале заинтересован.

– Вообще-то от потенциала остался один пшик, – напомнил Крячко, уязвленный тем, что его идея была так равнодушно воспринята. – И не вижу ничего странного в том, что академика могли пристукнуть из-за собаки. Посмотри сводки – кражи собак принимают катастрофические размеры. Раскрытых же дел – практически ноль. Между прочим, Орлов тоже придает большое значение пропаже собаки, а ты отмахиваешься. Ради чего же я старался?

– За старание благодарность от командования, – пошутил Гуров. – Только у нас с тобой есть сейчас вещи поважнее. Знаешь о том, что дочь академика была извещена о смерти папаши, но до сих пор в Москве так и не появилась? Дальнейшие попытки с ней связаться не дали никаких результатов – люди из ее команды, которые сидят где-то там в Волгограде, отвечают что-то совершенно невразумительное. То ли она в больнице лежит, то ли у нее нервный срыв. Боюсь, что придется туда ехать. А в то же время судебный эксперт выдвинул предположение, что, хотя у Звонарева все признаки смерти от банального сердечного приступа, причина этого приступа могла быть отнюдь не банальной. У него есть подозрения, что мог быть применен специфический яд, которым пользуются некие специфические структуры. Вот так осторожно он выразился, потому что прямых доказательств у него не имеется. Но мы должны намотать это на ус.

– Но тогда этим делом должны заниматься спецслужбы! – сердито заявил Крячко.

– У меня есть информация, что спецслужбы пока предпочитают держаться в стороне, – сказал на это Гуров. – В свое время они тоже упустили Звонарева из поля зрения, посчитали, что он вышел в тираж. А кому хочется признавать свои ошибки? Я вот, например, так и не признал, хотя выговор уже получил и даже «Есть выговор!» сказал. Главное, что подозрения обрели теперь реальные очертания, что, безусловно, хорошо. Плохо то, что по-прежнему у нас в руках почти ничего нет. Дом сгорел дотла. Труп, который мы вытащили, пока не опознан – к тому же он сильно изуродован взрывом. Рация, которой он пользовался, исчезла. К тому же, как ты знаешь, к утру пошел дождь. Одним словом, все приходится начинать сначала, но уже в полной уверенности, что смерть академика была не случайной.