Трудно быть вором

Уткин не оценил черного юмора. Он уже почти выбился из сил. Выпитое пиво давало о себе знать – пот катился градом по его бледному лицу. Уткин задыхался и спотыкался на каждом шагу. Гусев чувствовал себя не лучше, но он был покрепче друга.

– Давай, Леха! – молил он, с беспокойством оглядываясь назад.

Человек, преследующий их, бежал молча, и от этого делалось особенно страшно. Перед глазами у Гусева еще стояла жуткая картина – два свежих трупа на дне бетонной ямы. Ему совсем не хотелось очутиться рядом с ними.

Каким-то чудом добежали до края бесконечного забора, повернули за угол. Взгляд Гусева упал на валяющийся под ногами большой моток ржавой проволоки. Почти безотчетно он подхватил его и развернулся.

– Беги туда! – крикнул он Уткину, имея в виду заросли кустарника, клином уходящие через пустырь к автодороге.

Дальше Гусев уже не обращал внимания на друга. Из-за угла выскочил человек. Гусев даже не успел его разглядеть. Он с силой швырнул ему под ноги звенящий моток проволоки и дал деру. Преследователь надеялся с ходу перескочить неожиданное препятствие, но проволока подпрыгнула и запуталась у него в ногах. Он глухо вскрикнул и полетел носом в землю.

Услышав шум падающего тела, Гусев обернулся и оскалил рот в торжествующей усмешке. Его враг хорошо приложился. Оглушенный ударом, он не сразу смог встать, а когда все-таки сделал это, то выяснилось, что бежать он уже не способен – повредил ногу. Хромая, он все же попытался продолжить погоню, но потом махнул рукой и полез в карман за телефоном.

К этому времени друзья успели скрыться в кустах. Уткин по инерции пробежал еще несколько метров, завяз в густых ветках и со стоном повалился на землю.

– Все! – прохрипел он. – Не могу больше! Делай со мной что хочешь!

– Я с тобой ничего делать не буду, – прерывающимся голосом сказал Гусев. – А вот они сделают. Яму видел?

– А я-то тут при чем? – простонал Уткин. – Я-то в чем провинился?

– Ты меня спрашиваешь? – мрачно отозвался Гусев. – Почем мне знать? Может, это опять собачники мстят? Любят люди своих собачек… А нас с тобой ненавидят.

Он выглянул в промежуток между кустами. Вокруг расстилался пустырь, по одну сторону которого тянулись бетонные заборы, а по другую – шумела заполненная машинами автодорога. От ближайшего забора через пустырь хромал человек в приталенном пиджаке, подозрительно вглядываясь в заросли. В руке он держал какой-то темный предмет. Гусев не разобрал, что это – пистолет или мобильник, но по спине у него пошел мороз. Он наклонился и принялся трясти измученного друга за плечи.

– Поднимайся! – яростно зашептал он. – Двигаться надо! Накроют нас здесь, как куропаток!

Гусев никогда не охотился на куропаток, и неизвестно, с чего вдруг он про них вспомнил, но на Уткина этот аргумент подействовал. Он с кряхтеньем встал на четвереньки и спросил:

– Они здесь?

– Ищут, – коротко сказал Гусев. – Нужно скорее добраться до шоссе. Там не так опасно. Может, еще уедем на чем-нибудь.

Он еще раз посмотрел назад через кусты – по пустырю в их направлении мчалась черная машина. Гусев совсем грубо пихнул друга в спину и первым бросился бежать.

Углубившись в заросли, они не видели, как черная машина, затормозив посреди пустыря, подобрала хромающего человека и, развернувшись, помчалась обратно. Их больше никто не преследовал.

Глава 6

За пепелище, которое осталось на месте дома академика Звонарева, отвечать пришлось Гурову. Пока он отписывался и оправдывался в различных начальственных кабинетах, полковник Крячко собирал информацию, которая могла бы им пригодиться. За Гурова он не волновался. Несмотря на то что их действия в ту злосчастную ночь были официально признаны неправомерными и непродуманными, результат этих действий был взят на заметку. Генерал Орлов вынужден был признать, что обстоятельства смерти Звонарева вызывают слишком много вопросов. Пока не сгорел дом, вопросов у него было гораздо меньше. Зато теперь их появилось более чем достаточно. Генерал даже настоял на том, чтобы особое внимание было обращено на исчезновение собаки, хотя и Гуров и Крячко уже склонялись к тому мнению, что собаку попросту увел кто-то посторонний, польстившись на породу. Но приказ есть приказ, и полковник Крячко не упускал из виду и собак тоже. Он понял, что от расследования их отстранять никто не собирается, и старался вовсю.