Трудно быть солнцем

– Почему бы и нет, – ответила Крестинина.

Она испытывала симпатию к Елене Карловне, впрочем, как и к ее внучке. Несколько раз Елена Карловна отпускала весьма едкие замечания по адресу Анны Радзивилл, однако это нисколько не задевало Юлию. Она знала, что Анна была ветреной особой, часто заводила интрижки с женатыми мужчинами.

– А потом я хотела бы узнать, как обстоят дела с проведением расследования… Я имею в виду, на самом ли деле найденные останки принадлежат моей прабабке…

– Конечно же, деточка, – сказала Виктория Карловна. – Я заодно покажу вам наш городок. Вы наверняка его осмотрели, но у вас не было возможности ознакомиться с ним поближе. Я знаю множество историй про Староникольск…

Они отправились в путь. Виктория Карловна выказала неисчерпаемые знания по истории городка. Они специально прошли мимо величественного, выстроенного в стиле модерн здания – бывшего особняка семейства Ируповых. Теперь там располагался кожно-венерический диспансер.

– Адриан Николаевич перевернулся бы в гробу, узнай он о том, кто теперь обитает в его чудесном особняке. Впрочем, диспансер давно собираются выселить, я требую этого уже почти тридцать лет. Здание было построено известным петербургским архитектором, это – жемчужина начала века, особняк должен быть отреставрирован. Вообще-то было бы хорошо получить здание под музей, но вы сами понимаете, городские власти никогда на это не пойдут. Я сталкиваюсь ежедневно с теми же проблемами, что и моя бабка. Власти, богатые горожане и просто жители Староникольска в массе своей не понимают необходимости заботиться об истории. Меня все знают – и испытывают ко мне уважение, поверьте мне, деточка! Но мало кто помогает! Вот что плохо!

Юлия всмотрелась в закрытые белыми полотняными занавесками окна бывшего особняка Ируповых. Когда-то здесь жила Евгения, ставшая первой жертвой таинственного убийцы.

– Бриллиант так и не нашли? – задала она вопрос.

Виктория Карловна отрицательно покачала головой:

– Нет, «Утренняя заря», редкостный розовый бриллиант весом восемнадцать с четвертью каратов, исчез в тот самый вечер, когда была задушена Евгения Ирупова, ставшая супругой князя Федора Шаховского. Я считаю, и этой же точки зрения придерживаются все, кто мало-мальски знаком с историей Староникольска, что камень взял убийца. Если бы бриллиант был украден слугами или одним из гостей, то он обязательно бы всплыл. А так – прошло чуть ли не сто лет, а о нем никто до сих пор не слышал.

– А что произошло с Адрианом Николаевичем и его супругой? И какова судьба князя Шаховского? Как я поняла, ваша бабка была неравнодушна к нему…

– О да, – заметила Виктория Карловна. – Однако моя бабка любила прежде всего науку, а затем своего сына Карлушу. Федор был ее платонической страстью… Он бежал за границу, где и скончался, кажется, в одном из швейцарских санаториев в середине двадцатых, от чахотки, в жуткой бедности – он промотал все, чем обладал, окончательно. Его мать и сестры влачили жалкое существование сначала в Швейцарии, а затем в Берлине до начала Второй мировой войны. Затем их след теряется. Но, думаю, они просто умерли. Так и закончился род Шаховских. Федор был единственным сыном, наследников у него не имелось, у его сестер, которые так и не вышли замуж, детей, соответственно, тоже не было.

– А Ируповы? Я могу только представить себе, какие чувства испытывал Адриан Ирупов, когда обнаружил тело дочери. Он ведь безумно ее любил, – сказала Юлия. – Елена Карловна так живо описала эту сцену, что он стоит у меня перед глазами, как будто я сама была свидетельницей происходящего.