Трудно быть инвалидом только первые сто лет

- Выгляжу-то я неплохо, а дальше что? Эти коновалы предупредили о повторных приступах и тогда все. Тут каждый инсульт, как последний. Работать в деле запрещают, пугают ужастиками. А ведь я такое дело сделал! Занимался угольком, в девяностые три шахты под себя забацал. Крутые такие шахты, миллионики. Настоящая война была, только пушки не стреляли. Ты, кстати, не в ФСБ работаешь? - спохватился он.

- В банке, - успокоил Саша, - раньше был финансист.

- А, - успокоился Дима, - и вот теперь, когда сырье пошло вверх, не могу заниматься. И компаньоны под этим поводом шахты стибрили. Я что сделаю?

- Что совсем отобрали, без малейшей компенсации? - заинтересовался Саша знакомой темой.

- Да, дали несколько миллионов зеленых, - махнул Дима рукой, - да толку то. Любимое дело отобрали. Я им жил. И главное, работать, как раньше, нельзя. Раньше, чуть какая проблема, вкопаешься. Бутылку хлопнешь, ночей не спишь, сутками работаешь, глядишь – все копчиком. А сейчас... Тут не ходи, там таблетки прими, а чуть что, сразу грозят инсультом. Пить нельзя, курить нельзя, на баб залезаешь – давление поднимется – низзя. Тьфу! И Что так жить?

- Да уж, - неопределенно сказал Саша, не зная, как его утешить. У самого проблем полон рот. Хотя, если без мелочей, основа та же самая – он тоже потерял ориентиры жизни и бредет в тумане.

- Что, тоже страдаешь? - по-своему понял его Дима, - эх, все мы бедолаги и куда-то бредем. За что спрашивается? Почему именно я, пил, но не спивался, нервничал, но не срывался, как некоторые. Курил только много. Да и то не как остальные, по две пачки в день, а всего лишь по несколько сигарет. Специально тянул понемногу. И вот на тебе. И лечиться черт его знает как. Сердце говорят еще можно вылечить, все-таки то же мясо, а мозг нет. Врачи ничего не обещают, сволочи!

От возбуждения он даже привстал со скамейки, вздохнул и рухнул обратно.

- Слушай, братан, анаши хочешь?

- В смысле? - не понял Саша.

- Да вот анашу начал покуривать, может поделиться? Я специально спрашивал у врачей, говорят, никаких для инсультников побочных эффектов вроде нет.

- Да нет, - отказался Саша.

- Смотри, следующий раз не предложу, - предупредил Дима. – Это ты сейчас отказываешься. А вот когда отберут у тебя дело, лишишься хлебного места, жена с детьми кинет, отобрав большую часть денег, бывшие друзья от тебя отвернуться, потому что всем им на фиг ты им теперь нужен, запоешь. К водке или наркотикам притянешься похлеще меня. Ладно, хрен с тобой.

Он жадно затянулся самокруткой, запахло неприятно и Саша, не куривший вообще, вначале отодвинулся, а потом, заметив, что Дима погружается в свой мир галлюцинаций и наркотических сновидений и его уже совсем не видит, поднялся и заковылял по берегу пруда. Вид собрата по несчастью, протянувшего наркотические ножки в отчаянии, был очень неприятен.

А ведь он прав. И если не на все сто, то на энное количество процентов точно. Эх, жизнь моя жестянка, - тяжело вздохнул Саша, - да ну ее в пруд. Тоже ведь выгонят, к гадалке не ходи. И хорошо, если дадут отступное. А если нет? Мол, уволен за ненадобностью. Все строго по закону.

В спальном здании их неврологического отделения его перехватила лечащий врач.

- Что же это вы в одиночестве гуляете, - ласково-укоризненно сказала она, а потом заметила уже серьезно: - не уходите гулять по окрестностям, не предупредив медсестру. А еще лучше, попросите, чтобы вам выделили санитарку. Медсестра знает, что вы имеете такое право, отпустит гулять и красивую девушку приставит. Чем вам не хорошо.

После разговора с Димой, Саша расстроился и думал только о тягости своей болезни. Даже намек на интим не занял. Он довольно резко спросил:

- Доктор, неужели я настолько плох, что не могу даже погулять один? Думаете, сдохну нечаянно?

По-видимому, он попал точно в яблочко, поскольку миловидная женщина на миг смешалась, слегка покраснела, не зная, что ответить. Но потом профессионально-приветливое выражение снова было нацеплено на лицо. Теперь он понял, что это не искренние эмоции, а маска:

- Что вы. Ваш банк заплатил за вас по высшей ставке. Вы имеет право на все. Что у нас есть, то ваше. Именно это я имела в виду. Только это, а не то что вы про себя думаете.

Она просительно заглянула в глаза, превратившись в тридцатилетнюю девчонку:

- Ведь вы не будете гулять в одиночестве, правда?

Если б она затопала ногами, заорала, то Саша поступил бы против из принципа. Но против женских чар он не устоял.

- Не буду, - внезапно потупился он.

- Вот и хорошо, - ласково заключила она, - идите, полдничайте, а то останетесь без пищи. Голодные больные нам ни к чему. Столовая работает еще час, не опоздайте.

Послушав врача, Саша пришел в столовую и теперь задумчиво пил сок. Не как обычно, аккуратно и красиво, а с шумом втягивал, перебалтывая во рту, словно пробуя на вкус. После обеда он окончательно понял то, что не понимал в больнице – инсульт не только мешал ему ходить, он не давал нормально питаться.