Трудно быть духом

по-простому… Армия, конечно, херня полная! А с другой стороны,

совсем не херня…

– Философ… – не сдержался Фома.

– Он же попросил… – заткнул его Сухачѐв.

Прохоров продолжил:

– Вот у нас с вами по возрасту разница – тьфу!. Год, полтора… На

«гражданке» и не заметно… А в армии, мужики, за полтора года можно

так измениться… Или человеком стать… Или чмошником! А теперь

самое главное… Армия – штука относительная. Она в вашей жизни

занимает всего два года. Сейчас вы «черпаки», но скоро станете

«дедушками»… Некоторые наверняка станут сержантами… Помните!

«Духов» нужно дрюкать, не вынимая рук из карманов! Вот так, дашь раз

по роже – и сядешь. Так что не ломайте себе жизнь…

Фома опять не выдержал:

– Вот мы у вас нормальные сержанты были?.

«Черпаки» дружно согласились:

– Да-а…

Прохоров подвѐл черту:

– Ну, тогда – аминь!.

Выпив с подчинѐнными… Правда, теперь – с почти бывшими,

сержант вышел на воздух. Из казармы доносились оживлѐнные голоса и

смех.

Он закрыл дверь. Ночная тишина сразу накрыла крыльцо. И тут

Прохоров заметил одиноко сидящего на ступеньках Мишку:

– А ты чего не со всеми?.

– Спасибо, не хочется, товарищ сержант…

263

– Да забей ты на звания… – Прохоров присел рядом. – Я, считай,

уже гражданский человек… Так что можно по имени…

Он закурил, протягивая пачку Медведеву:

– Будешь?.

– Спасибо…

Прохоров с удовольствием затянулся, глядя на звѐздное небо, на

спящую часть…

– Эх… даже не верится, что два года просвистели… Кажется, ещѐ

вчера форму получали… – Он всмотрелся в сумрачное лицо Мишки и

неожиданно посоветовал: – Ты это… Ты держись сейчас… Главное,

первое время перетерпеть, дров не наломать… Время, оно такая штука…

зашпаклюет, законопатит… Меня же тоже когда-то девчонка бросила, на

третьем месяце службы… Уходил в армию – думал, любовь до гроба…

Только что кровью не расписывались… А потом трах-бабах – люблю

другого, а с тобой, стало быть, так… фантики собирали…

– И что? – спросил Мишка.

– Ну, сначала, конечно, жить не хотелось… На стену лез… батареи

грыз… Бежать собирался, дурак… Вовремя Фома остановил!

– А потом?

– А потом как-то незаметно… потихоньку… Улеглось всѐ внутри…

зарубцевалось. Сейчас даже вспоминать смешно! Смотрю на фотку,

думаю, чего выл? Баба как баба… Главное, уметь простить…

– И что, никогда-никогда больше не вспоминал?.

Прохоров усмехнулся:

– Не, ну почему… Иногда всплывѐт, бывает… Знаешь, первый

сексуальный опыт, он же на всю жизнь. Но как-то всѐ… как будто с

другим человеком было… Я ж тебе говорю: время всех лечит. А в

армии – и подавно! – Он мечтательно улыбнулся, потягиваясь. – Зато

вернусь сейчас на «гражданку» – ой, девки, берегитесь! Буду топтать всѐ,

что шевелится!.

Из казармы послышался приглушѐнный гогот. Прохоров выкинул

окурок, дружески положив руку Мишке на плечо:

264

– Ладно… Пошли, Медведь, дерябнем!.

Тот задумчиво кивнул:

– Сейчас, мне тут ещѐ мусор вынести надо…

Дождавшись, пока сержант скроется в казарме, рядовой Медведев

с ведром направился к мусорным бакам. Высыпав мусор, он оглянулся.

Поблизости никого не было. Часть выглядела сонной и безлюдной.

Прямо за мусорными баками темнел забор. Мишка спрятал пустое

ведро. Продолжая озираться, он подошѐл к забору…

Старший прапорщик Шматко подошѐл к лифту. Он несколько раз

нажал на кнопку. Однако никакого движения не последовало. Лифт

работать не желал. Шматко вздохнул и потопал вниз пешком.

Внизу раздался звук хлопнувшей двери и топот шагов. Через

несколько секунд на старшину внезапно налетел мчащийся во весь

опор… рядовой Медведев! Он чуть не врезался в старшину, затормозив в

последний момент. Тот искренне изумился:

– Медведев?! Ты что здесь делаешь?!

Мишка тяжело засопел, дико вращая затуманенными глазами.

Шматко крепко ухватил его за руку:

– Ты что задумал?.

– Я… мне… – он попытался вырвать руку. – Пустите, мне

поговорить надо!

– Не дури, Медведев… – старшина загородил ему дорогу.

– Пустите!.

Внезапно старший прапорщик грозно рявкнул:

– Товарищ солдат! !

Окрик заставил Мишку отшатнуться. Он, словно пощѐчина, привѐл

его в чувство, заставив замереть.

– Опоздал ты… Не о чем там говорить… – тихо сказал Шматко.

265

Мишка посмотрел на него полными отчаяния глазами. Старшина

положил ему руку на плечо, стараясь успокоить:

– Ну что ты, ну?. Соберись!.

– Но как же так!. Она же… она же мне обещала!.

Шматко рыкнул:

– Будь мужиком! Терпи!.

Пропажу рядового во второй роте обнаружили не сразу. В пылу

банкета кто-то постоянно выходил, кто-то возвращался. И только через

пару часов выяснилось, что койка Медведева пуста. И даже не

расстелена. Экстренные посещения туалета и бытовки результатов не

дали. Младший сержант Фомин тоскливо взвыл:

– Бли-ин! Вроде отслужили уже шесть месяцев!. А мозгов ни на

грамм!

– Вот это залѐт! – озадаченно закряхтел Прохоров. – Перед самым

дембелем!

– Какой дембель, Прохор!. Забудь теперь!.

К ним подбежал рядовой Гунько: