Трудно быть чёртом

Затем его отвели в одиночную камеру если не со всеми, то хотя бы с главными удобствами. Во всяком случае, помимо унитаза, там была застеленная койка. То, что надо! Игорь немедленно разделся и погрузил себя в сон. Увы, не такой, о каком мечталось в «восьмёрке». Для начала следовало доложиться князю.

…Князь сидел в пустом школьном классе. За окном сгущались грязные сумерки, висело над тёмно-зелёной доской изречение Ломоносова: «арифметику уж затем учить следует, что она ум в порядок приводит». Перед Вадимом Александровичем высились две стопки тетрадей.

– Контрольную девятого «А» проверяю, – сообщил он Игорю. – Очень печальная картина. Двадцать лет назад в здешних школах по крайней мере учились… А эти… им что в квадрат возводить, что на два умножать – никакой разницы. И даже два заслуженных балла их не слишком трогают. Нет у них, понимаешь, мотивации – не положительной, ни отрицательной…

Игорь понимающе кивнул. Ему-то в полной мере пришлось вкусить, сколь горьки корни учения… да и к плодам было множество вопросов.

– Ну, что у тебя? – старый учитель, наконец, оторвался от тетрадок с искалеченными квадратными трёхчленами.

– Ничего особенного, – сообщил Игорь. – Не считая того, что я сейчас в камере сижу. Следственный изолятор ФСБ.

– Ну так ты и накуролесил, – хмыкнул князь. – Три обезглавленных трупа, обгоревших до неузнаваемости. Да, милый, подсматривал я за тобой. В общем, дело, конечно, твоё, но так далеко заходить не стоило. И девушка эта, Анастасия Глебовна… ты у меня смотри, не увлекайся. Сам ведь знаешь, почему нельзя. Да всё я понимаю, – прервал он готового уже было возразить Игоря. – Ребёнка вытащить, конечно, надо было. Иначе это уже не дари получается, а сплошные дырки. Но можно же было всё по-тихому спроворить, без этих твоих… спецэффектов. По крайней мере, хорошо хоть ты догадался устранить дырявок. Слишком многое видели. Но дом жечь не стоило. Думаешь, если там здешние спецы на головешках пороются, то мало найдут?

– А как нужно было? – с интересом спросил Игорь.

– Раз уж ты в Мёртвый лес забрался, то мог бы оттуда и Осеннюю Плесень взять, – поучающе ответил князь. – Кинул бы на дом – и к полуночи одни развалины. Как если бы триста лет само разлагалось. Ни тебе скелетов, ни тебе фрагментов ДНК. А собачку, значит, пожалел… Ну ладно, слушай внимательно. Возможно, это и хорошо, что так вышло. Тебе выпал очень вкусный шанс. Постарайся уж понять и использовать для дела. Но будь осторожен, не пережимай. Если что, сразу вызывай, думается мне, что твоего Искусства не хватит.

– Шанс, говорите? – протянул Игорь. – А что ж ваши контакты в Конторе? Сами-то не пробовали?

– Не те у меня там люди, чтобы пробовать, – недовольно пояснил Вадим Александрович. – Не тот уровень, не тот интеллект. А вот если мои предположения верны, тебе может крупно повезти. Ну, ступай. Мне тут возиться ещё…

На сей раз была не сабля и не авторучка – обычная пластиковая указка, непременный атрибут школьного класса. Загорелся очерченный ею малиновый обод, зашевелилась внутри тьма – и когда Игорь шагнул в неё, холодную и зыбкую, на миг ему показалось, будто князь глядит на него с жалостью. Но это только показалось – Вадим Александрович был слишком занят алгеброй.

В кабинете не обнаружилось окон – света хватало и без них: под потолком жарко белели лампы дневного света. Игорь очень их не любил – эта пародия на молнии всегда казалась ему особенно безвкусной. Хуже только пластиковые панели «под дерево». Именно такие украшали здешние стены.

Обстановка поражала аскетичностью. У дальней стены – массивный письменный стол, которому, судя по виду, давно пора на пенсию. У левой стены – высокий, едва ли не до потолка, шкаф. На правой стене – плазменный экран, над столом – портрет текущего президента в полный рост. За столом – унылая дылда лет пятидесяти, в кителе. Приглядевшись, Игорь различил майорские звёздочки на погонах.

Конвойный отрапортовал:

– Задержанный Ястребов доставлен.

– Свободен, – не поднимая глаз от бумаг, сообщил майор.

– Он или я? – уточнил Игорь, кивая на лопоухого парня-конвоира.

Никто ему не ответил. Лопоухий вышел из кабинета, майор продолжил изучать бумаги, Игорь остался стоять. Впрочем, недолго. Стандартный сценарий интересно было сломать, и потому он без приглашения уселся на привинченный возле майорского стола табурет.

– Ну, – лениво спросил он, – будем говорить?

Майор и бровью не повёл. Он внимательно читал какие-то скреплённые распечатки и, кажется, даже шевелил губами.

В молчанку играли пару минут, затем хозяин кабинета поднял на Игоря свои водянистые, с редкими ресницами глаза.

– Фамилия, имя, отчество?

Игорь назвался. Пришлось ответить о прописке, паспортных данных, образовании и мест работы. Подмывало его назваться вольным художником, но это было не совсем правдой – трудовая всё-таки лежала в «Импульсе», хотя появлялся он в тамошней редакции только чтобы забрать гонорары – на бумаге они числились окладом.