Труд во имя

– Куда, в Воронеж? Хрен догонишь! Шучу, спи. Съезжу один.

– Кстати, когда вернешься – у меня для тебя будет сюрприз!

– Что за сюрприз? Ты беременна?

– Нет, но ход мысли верный. Как там говорили человеку с бульвара Капуцинов – «Джонни, сделай мне монтаж»?

– Ничего не понимаю.

– Увидишь. Все, спим.

Поезд в Воронеж

С Аркадием Геннадий был накоротке, пожалуй, как ни с кем больше. Они не являлись в полной мере хозяевами компании, и Геннадий не был их наемным директором. Когда что – то подобное пытались проявлять представители совета или, как он их называл, «акционеры», включалось такое недовольство в голосе, что они понимали – давить не надо. Основной функцией акционеров была качественная реализация информационных и просветительских программ через надежного человека. Вопросы откатов не поднимались – смешные деньги для них. Геннадий Петрович и не предлагал.

О таинственных пока акционерах еще пойдет речь, возможно, что и не в этой книге. Пусть пока постоят за кулисами – эти люди на свету, как бактерии, могут и погибнуть. Страшна будет не их гибель, а гибель их бизнесов, и страшна не для них и их родственников, а для безопасности страны. Именно от них один раз в год, строго в начале осени, поступали срочные заказы – заблокировать их участие в мировом рейтинге миллионеров журнала «Форбс». Пока проколов не было.

Геннадий взял билет «Москва – Воронеж», купе – люкс на двоих, отправление с Павелецкого вокзала в ночь. В тайне надеялся на красивую попутчицу. Но вышло иначе – с пользой не для тела, но ума.

Последний вагон последнего поезда в последнюю минуту – долгое время было кредом Геннадия Петровича. В последний момент подал документы в ВУЗ, который зачислял без экзаменов. В последний момент определился, кто будет его научный руководитель. Пагубная все – таки привычка говорила ни о чем ином, как о сниженной воле к власти, к экспансии, к продуманному освоению окружающего пространства. Все на бессознательном уровне: пока рак на горе не свистнет, пока не прижмет инстинкт самосохранения, первый и он же последний стимулятор серой людской массы. И только с появлением собственного бизнеса, который был выбран стопроцентно сознательно, Геннадий бессознательное свое изжил, выдавил по капле, стал эффективнее в личностном плане. Жажда управлять другими людьми в интересах интересных людей и группировок оформилась сначала в небольшое частное пиар – агентство, а затем и крупную пиар – компанию с государственным участием.

Сознательность выбора – вот что отличало Геннадия Петровича и его бизнес от многих подобных. Выгоды отличия были налицо – быстрый, не имеющий аналогов рост и успешность не только в глазах окружающих, но и в собственных глазах, что важнее. Всех остальных пиарщиков – всех мастей, и корпоративных, и агентских – Геннадий Петрович считал неполноценными личностями. В самом деле, здоровый человек, а занимается какой – то сублимацией, говорит, «влияет на умы». Нет, чтобы заняться политикой, крупным бизнесом, зарабатывать хорошие деньги по способностям и потребностям – они в бирюльки играют: какие – то пресс – релизы пишут, какие – то пресс – конференции организуют. Два типа инвалидов информационных полей – одни журналисты, другие – пиарщики. «Право в чем – то старшее поколение, – Геннадий Петрович имел в виду бабушек и дедушек, которые не понимали и не хотели понимать, чем же занимаются их дети и внуки, – вот бы что – то руками делали, вещи, а не деньги». А то ведь и денег не делают, так – курам на смех. Девяносто пять процентов пиар – агентств России не смогли за десять, а кто и за пятнадцать лет, вырасти хотя бы в средний бизнес. О чем тут говорить? Сразу приходит на ум старческое, но сермяжно – правдивое: «Если ты такой умный, то почему такой бедный?» Вот и приходится пиарщикам повсеместно пускать пыль в глаза всему своему окружению, казаться быстрее, выше и сильнее, чем ты есть на самом деле: машина в кредит, офис в центре по завышенной цене, квартира по ипотеке и жестокая экономия на продуктах. «Как несостоявшиеся артисты, к тому же», – приходила и такая мысль Геннадию Петровичу, собственный пиар – бизнес которого был уже далеко за рамками среднего. Пиарщики, ушедшие в артисты и шоу – мены, подавшиеся в писательство, ставшие художниками, галеристами или, на худой конец, арт – менеджерами, внушали ему большее уважение, нежели те, кто топтался на месте и пытался «влиять».

«Мудаки, – подытожил мысленно Геннадий Петрович. – Перефразируя Сергея Полонского, пиар – агентство, не имеющее в собственности особняка в пять этажей, может идти в…»

Настроение что – то портилось, просто не пообедал сегодня горячим – надо быстрее спать ложиться. Одним словом, последний вагон последнего поезда в буквальном смысле – это единственная ситуация, где Геннадий позволял себе смаковать чувство «в последний момент».

– Вы чай будете заказывать, белье? – в дверь просунулись прелестные, но уже хотящие спать, глаза проводницы. Время – начало второго ночи.

– Конечно, буду, спрашиваете – я первым классом еду, думаете, без белья спать?