Троцкий и Махно

Вторым источником потрясений было изъятие хлеба и лошадная повинность. Здесь сильнее всего страдали хлебные и прифронтовые районы Черноземья и Поволжья. Дело было не только в тяжести самой повинности, но и в злоупотреблениях местных коммунистов, которые своевольничали, подобно бесконтрольным атаманам. Так, председатель Сенгилеевского уездного комитета РКП(б) по любому поводу отправлял крестьян в «холодную», избивал их, отнимал понравившиеся ему вещи. Его бойцы подражали руководству, и грабеж принимал нестерпимые масштабы. Бойцы продотряда, явившегося в уезд, не были трезвенниками, а напившись, открывали пальбу на улице. Как видим, карикатуры на Махновское движение были в реальности практикой некоторых коммунистов (белогвардейцы, впрочем, были не лучше). «Гулянье» продотряда в селе Новодевичьем кончилось плачевно — 5 марта крестьяне ударили в набат, сбежались да скрутили коммунистов. Председателя Сенгилеевской ЧК убили. Так началось одно из крупнейших в истории Гражданской войны восстаний, известное как «Чапанная война» (по названию крестьянской одежды). Она охватила Симбирскую, Пензенскую, Уральскую, Оренбургскую и Казанскую губернии. Только в сенгилеевском очаге восстания поднялось 25 тыс. крестьян. К ним присоединился пехотный полк в Самаре, но он не сумел овладеть городом.

Потомки пугачевцев взяли Ставрополь на Волге (ныне Тольятти), блокировали Сызрань, угрожали Самаре. 11 марта красные перешли в контрнаступление и 14 марта подавили основные очаги восстания.

В момент наивысшего подъема восстания в нем участвовали 180 тыс. крестьян. Но создать устойчивую организацию повстанцы не смогли, восстание было подавлено. Погибло более 2000 крестьян и несколько сотен коммунистов.

«Чапанная война» отличается от махновщины и антоновщины большими масштабами, но и скоротечностью. Внезапно начавшись, она вскоре прекратилась. Крестьяне показали коммунистам опасность своего гнева, четко выдвинули требование прекращения злоупотреблений (и Ленин показал на VIII съезде партии, что понял это). Но и содействовать белым «чапанные» не желали. Их больше устроило бы примирение воюющих сторон на какой-то срединной основе, сохраняющей завоевания Октября (как не вспомнить платформу эсеров, которая еще несколько месяцев назад считалась белой, а еще раньше получила поддержку крестьян на выборах, и почти тогда же легла в основу большевистского «Декрета о земле»). Крестьяне говорили: «Нам надоела война, почему коммунисты не примирятся с белогвардейцами, мы желаем мира».

Объясняя, почему поднялись на борьбу, крестьяне говорили: «Мы с радостью прогоняли чехов и встречали власть советов, но когда с нас стали требовать все, мы стали обижаться на Советскую власть…».

В наказах своим делегатам крестьяне писали, что были вынуждены «восстать не против Советской (власти), но против коммунистических банд с грязным прошлым и настоящим», которые «ставят диктатуру», кооптируют в советы своих приспешников и не считаются с нуждами крестьян, грабят и делают всевозможные «пакости». Они требовали «крестьянского самоуправления», выборов в советы от крестьян, «но не только из одних рабочих и коммунистов».

Суммируя мнения крестьян, повстанческий штаб заявлял в своем воззвании: «Мы объявляем, что Советская власть остается на местах, советы не уничтожаются, но в советах должны быть выборные лица, известные народу — честные, а не те присосавшиеся тираны, которые избивали население плетями, отбирали последнее, выбрасывали иконы и т. п… Да здравствует Советская власть на платформе Октябрьской революции».

Лишь меньшая часть крестьянского движения поддерживала белых. Прежде всего это касается казаков. В отличие от крестьянских войн прошлого казаки к началу XX в. превратились в относительно консервативный социальный слой. Во время выступления Каледина осенью — зимой 1917 г. казаки в большинстве своем были относительно равнодушны к антибольшевистскому движению. Но в мае 1918 г. началось мощное восстание на Дону, который стал очагом белого движения. После разгрома Краснова и возвращения красных на Дон в начале 1919 г. большевики не доверяли казачеству, считая этот слой кулацким и реакционным. На Дону развернулась политика расказачивания. Казаков лишили привилегий, права носить оружие. На их земли, которые они получили за военную службу, переселяли иногородних и кавказцев. Эта политика сопровождалась массовыми расстрелами верхов казачества и протестующих казаков, изъятием лошадей, хлеба и имущества. Ответом стали восстания. Стремясь с помощью расказачивания укрепить советскую власть на Дону, большевики создали здесь прочный очаг антибольшевистской борьбы.