Тротиловый эквивалент

Вот так все сложно. Именно поэтому самый больной вопрос для федерального командования – так называемые «зачистки», или, говоря официально, мероприятия по проверке паспортного режима. Примечательно, что зачистки не любят ни «белые», ни «красные», хотя у последних, сами понимаете, их проводят крайне редко, только если очень уж досадили федеральному командованию.

Почему нохчи не любят «зачистки»? Неудобства для моджахедов, которым на время «зачистки» приходится покидать село и черт знает сколько времени где-то прятаться, грубое обращение с людьми и унижение их достоинства – это одна сторона. Есть и другая сторона. При зачистках сталкиваются две цивилизации. То есть, российский псевдогуманный модерн нагло и бесцеремонно врезается в средневековый уклад нохчей.

В каждом богатом чеченском доме есть рабы из числа неверных, краденые вещи, угнанные машины, скот с тавром соседних субъектов Федерации и много всякого другого добра, нажитого не праведным путем. Для цивилизованного человека это непонятно, а для нохчей это – норма жизни. Их нельзя за это осуждать, порицать и бесполезно читать нотации. Они так привыкли и считают это правильным. Высшая доблесть для мужчины: обмануть, перехитрить, принести в дом добычу. Если есть неверные, готовые покорно повиноваться, зачем правоверному заниматься тяжелой и неблагодарной работой? Проще ведь поймать неверного и посадить его на цепь. Но не будем углублять, это не наша кафедра. Скажу по-другому: приходят в дом незваные неверные и все это находят. Начинают задавать дурные вопросы, смотреть добычу, составлять протоколы… Это само по себе тяжкое оскорбление, даже не учитывая последствия! А потом возьмут и уведут сынишку несовершеннолетнего, только за то, что у него мозоль на 'казательном пальце и синяк на правом плече. Представляете?

Вот поэтому такой крик стоит вокруг этих «зачисток». Нохчи не желают, чтобы в их уклад вторгался какой-то непонятный правопорядок неверных. В этом и суть всех таких конфликтов. Я их в этом поддерживаю, каждая цивилизация имеет право на суверенное существование. А русские в данном случае виноваты хотя бы уже в том, что в 1817 году решили колонизировать Кавказ. Я не националист, считаю, что каждый народ имеет право на место под солнцем. Но я считаю также, что каждому должно воздаться по заслугам его, как трактует это русская православная вера. Вы первыми напали на горцев. Вторглись в их исконные владения. Так получите же за это сполна и будьте готовы, что эта война будет вечной…

***

Пообедав и немного отдохнув, я отправил Аскера узнать, дома ли Сулейман и не желает ли он меня принять. Мера совершенно не лишняя, потому что Сулейман часто в разъездах. Работа такая, что поделаешь.

Сулеймана не было, домашние сказали, что он вернется к вечеру или вообще заночует в Первомайской, у него там какие-то дела. Я лег поспать и предупредил Аскера, чтобы отследил прибытие амира и сообщил мне.

Однако поспать мне не удалось. Раздумья одолевали меня. Я повалялся с полчаса, затем еще раз просмотрел пленку, отснятую третьего марта у моста.

«Цифру» из трех лучших кадров скинул на свой ноутбук еще в тот же день, увеличил, обработал в графическом редакторе… Но картинка получилась несколько смазанной и обезличенной, она не передавала того движения и узнаваемых жестов, которые можно было рассмотреть только при «живом» просмотре записи.

Из всей группы получился только один человек, который осматривал «Ниву».

Остальные были далеко, вообще никак не вышли, только фигуры, движение, а вместо лиц – пятна.

И именно этого человека я сразу узнал. В этом я видел перст Аллаха. Нет, не подумайте, я не страдаю манией величия, или «комплексом бога», как считал в свое время наш бригадный психиатр. Но сами поразмыслите: было их с десяток, а ближе всех подошел именно он. Так это ведь не все! Могу сказать без всякого преувеличения, наверняка на всю группировку он – единственный специалист такого класса. Группировка, по разным данным, составляет что-то около ста двадцати тысяч стволов. То есть это уже не один к десяти, а считайте сами – сколько.

Согласитесь, такие совпадения случаются не часто, а с некоторыми и вовсе не случаются. Так они и проходят мимо…

На записи у нас Семен Глебович Васильев, или попросту Глебыч. Мы учились с ним в одном взводе, или, как сейчас называют современные курсанты «военных институтов», – группе. Потом мы служили в одной бригаде и вместе были в Афгане.

Потом… Впрочем, потом все было по-другому, и не о том сейчас речь. А разговор идет именно о Глебыче.