Тропы Войны

– То там поселение, – закончил за него Чум, продираясь сквозь траву в указанном направлении: – Я вот прямо уверен – местные самаритяне не дадут бедным путникам с голоду помереть. Дело к ночи, – бросил он быстрый взгляд на небосклон, где местное светило, далеко позади оставившее зенит, спешило к горизонту: – А значит – и к ужину. Пойдёмте, чего время терять.

Путь через поле оказался не так прост, как ожидалось.

Под ровным слоем травы, казалось, что неведомый садовник, готовясь к приходу гостей, идеально сравнял растительность, безжалостно удаляя случайных выскочек. Под этой, идеальной гладью, скрывалась далеко не ровная поверхность.

Кочки, ямки, камни, всё это, скрытое от глаз, будто специально лезло под ноги путников.

Так что, когда они, устав чертыхаться, добрались до края поля, вымотаны все оказались преизрядно.

– Чёртова трава, – косясь на ровную границу луга, а оканчивался он резко, стеной, проворчал Чум: – Голосую! – Сев на землю, он поднял вверх руку: – Пусть следующий мир будет каким угодно, но не таким. Я – за! Кто со мной?

– Не гневи Бога, – уселась рядом с ним, Дося: – Воздух есть, трава – есть, значит и воду найдём. А вот выкинуло бы нас в мёртвый мир? Типа нашей Луны? Тогда что?

– Ааахххрррр… – Схватившись за горло тут же изобразил удушье, Чум: – Сорок, ну полста секунд, и всё. Отмучались. Покой и отдых, – раскинув руки он повалился на плотную, словно утоптанную почву, чью безжизненную поверхность не оскорблял своим присутствием ни росток, ни камушек.

– Покой? Тебе? И не мечтай, – фыркнула девушка: – В рай тебя не возьмут – грешен, а из ада через три дня, ну, максимум неделю, выгонят. Ты же и там всех достанешь своим нытьём. И котлы не так топят, и масло на сковородах – разбавленное. Нет, Чум. Быть тебе призраком. Будешь мотаться, неприкаянным, да честных людей пугать.

– Хм… Вариант! – Усевшись по-турецки, он погладил подбородок и сложил руки на коленях: – Это ж сколько счётов я смогу закрыть?! Буду, к обидчикам, по ночам, являться – до инфаркта доводить. Согласен! – Задрав лицо к небу, прокричал он: – Где кровью расписаться?

– Игорь, – покачав головой, Дося посмотрела на Маслова: – Открой, пожалуйста, проход на Луну. Очень тебя прошу.

– Нельзя на Луну, – слушавший их разговор Благоволин, с трудом сдерживал смех: – Ни как нельзя. Вот представьте. Починят американцы свой Шаттл, оснастят новыми технологиями – и на Луну. Чтобы подтвердить – мол мы были первыми здесь. Следы Апполона найти. Прилетают, а там ни Апполона, ни следов – и только Чум наш, на камушке сидит. Понятное дело – мумифицированный. Вы представляете, какой они крик поднимут? Из каждого же утюга орать будут, что Советы смертников посылали? А оно нам надо? Нет. Так что, – протянув снайперу руку, он помог ему подняться: – Живи, дорогой ты наш. Рано тебе на тот свет.

– Ну, рано, так рано. Кто я такой – с начальством спорить.

Прошло не менее получаса, прежде чем яркая искорка, примеченная Досей, разрослась до размеров спичечной головки, а ещё спустя четверть часа, когда солнце уже ощутимо склонилось к закату, перед ними открылся посёлок.

То, что там кто-то жил, было видно с первого взгляда – сеть светлых тропинок, петлявших меж строений и свивавшихся в одну широкую полосу, убегавшую за горизонт, весьма наглядно подтверждали факт обитаемости посёлка. Смущение вызывало другое.

Строения.

Вместо привычных коттеджей или многоквартирных коробок, здесь всё пространство заполняли купола. Прозрачные, похожие на половинки мыльных пузырей, они переливались всеми цветами радуги, создавая ощущение праздника на душе.

– Красиво-то как, – Дося, прижав руки к груди, зажмурилась, потрясла головой и осторожно приоткрыла один глаз, опасаясь, что чудесное зрелище исчезнет, обернувшись вызванным усталостью миражом.

– Не пропало! – От избытка чувств она даже подпрыгнула: – Чего стоите! Пойдёмте! Уверена, те, кто там живут, нам помогут! Не могут же быть люди, обитающие в такой красоте, быть злыми!

Поселение встретило их тишиной мёртвого города.

Двигаясь по дорожкам, залитым похожей на стекло, массой, люди невольно становились свидетелями совсем недавно кипевшей тут жизни, благо прозрачные купола позволяли во всех деталях ознакомиться с бытом обитателей.

Разбросанные игрушки, столы, на которых стояли тарелки полные еды и бокалы с напитками, разложенные и развёрнутые свитки – всё выглядело так, словно жители, все, поголовно, просто исчезли, прервав свои занятия.

Ни следов разрушений, ни подпален от стрельбы – следов насилия не было.