Тропою Толтеков

Он с содроганием вспоминал ощущения «Кости», идущего на заклание к этой гротескной птице. Да, они были на грани разоблачения, но все-таки прошли чисто. Из этого момента можно было извлечь пользу — у Жени осталось четкое ощущение, что ягуар боялся нагваля. Возможно, они на то там и были поставлены, чтобы не пропустить его или другое божество. "Но пропустили!" — с внутренним довольством заметил он. Однако не стоило обольщаться: если бы не предупреждение Пернатого змея, неизвестно, чем бы все это закончилось.

Свет в клюве орла, как раз и возвещал о проникновении души туда, откуда пока никто не возвращался. Тут его ощущения обрывались. Это было понятно — обычная посмертная реакция в новой информационной среде. Многие души «засыпают» в астрале на долгое время после смерти реального тела. Главное, что он проник туда, чему, видимо, представлял явную угрозу. А понять об этой угрозе эти неизвестные «они» могли по банальному считыванию информации с астрала. «Прочитал» же Кецалькоатль свой сон откуда-то? Значит и «эти» ждали от него какой-то пакости. И понятно какой — разоблачения!

А Служба Равновесия, несмотря на то, что Женька злился на ангелов, сработала тип-топ, как и обещали. Ведь, когда кордон проходил, его сущности фактически не было видно. Зато потом аукнулось по полной! Безболезненным этот процесс возвращения к себе не назовешь! Женька помнил все, что случилось с Костиком на этой половине, но как-то отстраненно, и это было хорошо. Все-таки профессорская псевдосущность осталась где-то там, в мире его фантазий, унеся с собой остроту переживаний.

Странно было то, почему Костины воспоминания и фантазии смешались таким причудливым образом. Хотя, что в астрале не причудливо? Вспомнить, хотя бы свои реальные сны — там ведь таких приключений себе на голову навыдумываешь, что потом в холодном поту просыпаешься и просишь извинения за свои вопли. С другой стороны, Костя вспомнил, наверно, самое яркое событие жизни — как они познакомились с Надей. Но память о будущих событиях все время сбивала его с толку, подсовывая логические нескладухи. А кончилась история, как это и бывает во снах — навязчивым кошмаром. Он же еще ребенком пережил Отечественную!

С другой стороны, возможно, что так Женькина сущность пыталась отделаться от Костика, а тот воспринимал это, как угрозу, пока не исчез. "А исчез ли? Может этот суррогат профессора уже самостоятельно существует где-то там?" — Женьке стало худо от такой мысли. Он представил несчастного Костика, мечущегося по своему бреду и не понимающего, что с ним происходит.

Об этом было вспоминать странно, но не трудно. А вот дальше начинался его собственный бред! Хотя и он объяснялся постепенным и неполным возвращением его личности, почему-то начавшимся с самых ярких воспоминаний юности. Тем не менее, участвовать в этом бреде, как и вспоминать его, было страшновато. Страшновато оттого, что это казалось продуктом какого-то воспаленного сознания, и до сумасшествия оставался всего лишь шаг. Было естественным, что он поначалу оказался в том времени, когда он впервые столкнулся с компьютером и участвовал в лучшем их выступлении. Но почему в его воспоминания вклинился этот ужастик с дебилом Стасиком в главной роли — Женька понять не мог. Как и не было понятно, что он делал целые сутки между репетицией и концертом — это время почему-то выпало из его памяти.

И вот последний фрагмент: он уже почти все вспомнил, кроме самого главного, разыскивая клады с Федькой. Но в «проигрываемый» эпизод опять вклинился Стас с намеками на Лэю. Странно, что когда Женька с помощью Феди понял, кто на самом деле был этот громила, то бандит резко сменил поведение, словно подыгрывая Женькиным воспоминаниям.

"А Федька?" — тут крылась самая большая загадка. Ведь он постоянно объяснял и напоминал ему, что он должен вспомнить. С другой стороны, его друг был вполне самостоятелен в своем поведении. Значит, или Женька сошел с ума, или это не было только порождением его фантазии, или, во всяком случае, не только проекцией мыслей, но и еще чем-то большим. По большому счету, Костина фантазия тоже никак не укладывалась в астральные возможности одной души. Правда, за ним стояла Женькина сущность, которую обычной душой, ну никак назвать было нельзя.

Странное это было место. Но как же он оттуда выбрался? В последний раз он так стрессанулся, что вспомнил, как надо выпрыгивать в чистый астрал. И ведь выпрыгнул туда, но что потом? Потом он уснул. Как усыпают души некоторых умерших людей. Но его сон был не простым — он продолжал вспоминать, и вспоминать самое важное: кто он, откуда и зачем в этом месте. Поскольку дело было во сне, Женька, не контролируя себя, позвал Лэю, а астрал помог ему вернуться в ту временную точку, в которой он и оказался. Так что, спи он там хоть сто лет, а на Сэйларе оказался через пару недель — как раз немного погодя после его ухода из реала. Все вроде сходилось. А то, что он не заслушал благодарственную речь от астрала, вполне объяснимо: кто он и кто астрал? Это, как говорят в Одессе — две большие разницы.