Тропою духов

— По-видимому, он был прав, — задумчиво сказала Мэгги, — может быть, он действительно родился не в свое время.

— Здесь он будет счастлив, — заметил Черный Ястреб. — А как насчет тебя, Мэгги? Как долго ты выдержишь здесь?

— Что ты имеешь в виду?

— А разве ты не тоскуешь о прежней жизни? Мэгги пожала плечами:

— Естественно, я скучаю по тем, кого знала, — призналась она, — но что они значат по сравнению с тобой, мой любимый? И что я имела там? Твои объятия мне нужнее, чем сто микроволновых печей, а твое общество куда интереснее, чем самые потрясающие телевизионные передачи.

Черный Ястреб улыбнулся:

— Так, значит, ты охотнее проведешь остаток жизни здесь, со мною?

— Мне безразлично: где бы ни быть — лишь бы не расставаться с тобой, — решительно ответила Мэгги и крепко поцеловала мужа, тем самым закончив этот разговор.

* * *

В последующие несколько дней было довольно тепло, а потом внезапно вернулись холода. Подул пронизывающий северный ветер. Ливень обрушился на вигвамы, стучал по земле. Гремел гром, сверкала молния. Скрипели и гнулись, а порою и валились огромные сосны.

А через неделю повалил снег. Не в пример прежним годам, когда снегопад продолжался не более двух дней кряду, эта метель затянулась на всю неделю.

Мэгги с Виноной оставались в вигваме, сидя у огня. Бобби и Ястреб, время от времени выходили взглянуть на лошадей: как и все мужчины в лагере, они всегда были начеку — не прокрался ли в зимний лагерь коварный пауни. Раньше уже случалось, что уводили лошадей, а то и нападали на людей, убивали и снимали скальпы.

Порой в вигвам наведывалась Звезда на Ветру. Девушка приходила якобы навестить Мэгги и Винону, но те давно заметили, что Звезда никогда не являлась, если в вигваме не было Бобби.

Звезда была одной из самых красивых девушек в лагере — высокая, стройная, с гладкой чистой кожей и живыми черными глазами. Все три женщины проводили много времени вместе, и Мэгги пользовалась каждой минутой, чтобы научиться шить одежду, мокасины, вышивать бисером и иглами дикобраза.

Мэгги никогда не была рукодельницей, но сейчас находила шитье прекрасным занятием в зимний ненастный день, а кроме того, это так успокаивало ее. Мэгги почувствовала настоящую гордость, сшив первую рубашку для Ястреба. Она, как дитя, радовалась узорам, вышитым иглами дикобраза, и тому, как замечательно получилась бахрома на рукавах.

С наступлением зимы Мэгги принялась шить одежки для будущего малыша. Винона выделала пушистые шкурки белого кролика. Звезда на Ветру сшила несколько мягких пеленок, а Мэгги — полдюжины ползунков. Ей приходилось видеть такой товар в отделе для новорожденных в универсальном магазине — прелестные, кружевные одеяния… Но как бы то ни было, ей нравилась собственная работа.

Мэгги еще не совсем хорошо знала обычаи племени. С ней не было любящей матери, которая помогла бы своими советами. Мать Звезды, Голубая Олениха, взялась направить ее шаги. Она принесла Мэгги сделанные собственноручно два маленьких мешочка — так называемые «песчаные ящерицы», объяснив при этом, что один из них предназначен для хранения пуповины. Женщина добавила, что название вовсе не случайно — ведь ящериц так тяжело поймать. Вот почему этот амулет защитит и сохранит жизнь младенца. Что же касается второго амулета, то он предохранит дитя от злых духов.

Мэгги с трудом верилось, что таким способом можно защитить кого-либо от чего бы то ни было, однако она вежливо приняла подношения, поблагодарила Голубую Олениху и положила ее дары рядом с другими детскими вещами. Мэгги просто не могла дождаться того момента, когда ее дитя появится на свет, связав прошлое и будущее.

Мэгги была очень благодарна за любовь и заботу Виноне, Звезде и Голубой Оленихе. А колыбелька, которую смастерил Ястреб, тронула ее до слез. По обычаю племени, люльку делала сестра будущего отца, но у Ястреба не было сестры, и он сделал это сам.

В том, с какой любовью и тщательностью была изготовлена эта первая детская кроватка, Мэгги видела лучшее доказательство того, с каким нетерпением и радостью Ястреб ждал сына. Он немало потрудился над резной спинкой кроватки, над выделкой шкур и над всем остальным.

Иногда ночью он, положив голову на грудь Мэгги, гладил ладонью чуть заметную еще выпуклость живота. В такие минуты он рассказывал ей о своем детстве, о том, как рос рядом с Красной Стрелой, как учился стрелять из лука, о первом коне и даже о том, как плакал от стыда, когда в первый раз упал с лошади.

Внимательно слушая мужа, Мэгги пыталась представить первые шаги своего мальчугана. Конечно, он будет во всем похож на своего отца. Да, трудно представить Ястреба меняющим пеленки малышу, играющим с ребенком. Зато она ясно видела его защитником, наставником во всем, что необходимо индейцу: как выследить и поймать кролика; как отличить следы собаки от койота; как подстрелить бизона…