Тропинки в загадочный мир [с иллюстрациями]

Над речкой в поиске медленно летела самка болотного луня. Стоило ей оказаться метрах в десяти от места пиршества, как самец болотного луня взлетел навстречу с угрожающим видом. Самка шарахнулась было в сторону, но уже успела заметить добычу и решительно направилась к ней. Самец сделал еще одну безуспешную попытку прогнать непрошенную сейчас подругу, но затем удалился сам. И правильно сделал — самки хищных птиц заметно крупнее самцов. Завяжись драка, туго пришлось бы «первооткрывателю» падали. Но набить свой желудок он все же успел. В суматохе покинул пиршество и полевой лунь — от греха подальше, хотя его бы, скорее всего, инцидент не коснулся.

А самка болотного луня приземлилась и стала в одиночестве наслаждаться доставшейся даром пищей.

Пернатый рыболов

Оставшись один в лагере, я сидел в палатке. Было безветренно и очень жарко. По ярко-голубому июньскому небу тихо плыли облака, разбросанные, как огромные клочья ваты, по всему небосводу. У горизонта они почти сливались. Стояла тишина, нарушаемая лишь пением жаворонков да монотонным «тявканьем» ходулочника, кормившегося неподалеку. Вдруг раздался сильный всплеск воды, как будто кто-то с силой бросил в протекавшую рядом речку Улькаяк по меньшей мере кирпич. Я насторожился, ожидая, что кто-нибудь позовет меня сейчас с противоположного берега. Но было тихо. Спустя минуту раздался новый удар по воде. «Да кто там в конце концов!» Я выскочил из палатки, но на берегу никого не было. А над рекой кружила крупная крачка — чеграва. Я вспомнил, что слышал резкое «гррак», но как-то не подумал, что удары о воду ее «рук дело». Как бы в подтверждение моих мыслей крачка на секунду зависла в воздухе и с высоты двадцати метров камнем упала вниз головой — вновь раздался сильный удар, словно веслом по воде. Нырок был удачен — в клюве у чегравы серебром блеснула рыбка.

Необычное поведение зимородка

В ловчую сеть из тонкой, едва заметной нити, поставленную посреди озерка в степи под Алма-Атой, повторно за жаркий августовский день попался зимородок. Он был уже с кольцом на лапке, и я тут же, выпутав его из сети, отпустил на волю. Но зимородок, очевидно, не успел еще восстановить свои силы, сильно ослаб — не долетев метров двадцати до берега, он шлепнулся в воду. Несколько секунд лежал, бессильно распластавшись на поверхности воды. Я же отвлекся выпутыванием из сети очередного пленника — куличка и вдруг услышал слабые ритмичные шлепки по воде. Зимородок, высунувшись из воды более, чем наполовину, встав вертикально с плотно прижатыми к телу крыльями (как солдатик) и задрав вверх клюв, резкими толчками быстро продвигался к берегу. Он делал до десяти рывков вперед, затем ложился на воду и отдыхал несколько секунд. Вновь поднимался «во весь рост» и опять совершал эти странные, всем корпусом, прыжки к берегу. Когда до берега оставалось около пяти метров, зимородком не меньше меня заинтересовались два ходулочника. Они громко, выражая изумление, кричали и, вытянув шеи, подходили к странной, доселе невиданной, «прыгающей» птичке почти вплотную. Так и сопровождали ее. Вскоре зимородок достиг тростниковой поросли, выбрался на сушу, и я потерял его из вида.

В. А. ФАДЕЕВ Живые «барометры»

Многие животные чутко реагируют на изменения погоды. Известны как живые «барометры» и сайгаки.

Суровая кочевая жизнь, которую ведут эти антилопы, выработала в них удивительную приспосабливаемость. Не случайно о сайгаках сложены легенды, особенно широко распространенные среди животноводов. И это объяснимо.

Чабаны постоянно ориентируются на поведение сайгаков. Если зимой копытные начинают массовую миграцию в пески, так непременно жди сильного снегопада или разыграется буран. Если сайгаки уходят на юг — ожидается засуха. А если задерживаются на севере — будет поздняя осень. Весной чабаны не погонят скот на север до тех пор, пока не начнут откочевывать сайгаки. Так и проходит в весеннюю пору этот «процесс». Впереди идут сайгаки, через несколько дней после них кочует скот.

Удивительные способности эти дикие копытные проявляют и летом, в поисках водопоев. В местах летовок сайгаков (полупустыня и степи) обычно стоит ясная, жаркая погода. Кажется, до самого горизонта на небе ни облачка. И вдруг неожиданно сайгаки исчезают. Через несколько дней выясняется, что за десятки километров от места их стоянки прошли дожди, туда и устремились эти животные. Каким же тонким чутьем надо обладать, чтобы почувствовать влагу на таком расстоянии! Но это не вымысел, а сведения, полученные в результате многолетних наблюдений.

Возникает очень заманчивая идея: имея поблизости табун таких живых «барометров», можно по их поведению составить прогноз погоды. И безошибочный. Конкретное разрешение этого вопроса — задача ближайшего будущего.

Э. Л. БАУЭР В Карагандинских степях