Когда газик поравнялся с тем местом, где свернули двое неизвестных, шофер притормозил, Кайманов выскочил из машины, в несколько прыжков догнал идущих по тропке.
— Стой!.. Ложись!..
Лаллыкхан и Сулейманов с солдатами бросились за ним, еще не понимая, в чем дело.
— Что рты разинули? Это же нарушители! Обыскать! Вяжите руки! Торбы сюда!
У Лаллыкхана было такое лицо, будто он хотел сказать: откуда, мол, взял? На них не написано, что они — нарушители. Но возражать Лаллыкхан не стал. Приняв от Сулейманова торбы задержанных, развязал одну из них, невольно присвистнул в превеликом изумлении:
— Ай-яй, сармаку [15]сколько!.. Тут, Яков Григорьевич, наверняка будет еще на один танк!
Лаллыкхан принялся вытаскивать из мешка аккуратно связанные бечевками пачки красных тридцаток общей суммой, как прикинул Кайманов, не меньше ста тысяч.
— Где терьяк? Кому продали?
Увидев в руке у него маузер, нарушители, не тратя времени, заговорили наперебой.
Нетрудно было понять, что опий продали в ауле Карнау.
— Поехали в аул, — приказал Кайманов.
Зашли к председателю аулсовета, взяли двух понятых, прямым ходом направились к кибитке, которую указали задержанные.
Пока что не было никаких доказательств, что эти двое — видимо, не простые носчики, а доверенные лица оптовика, — имели отношение к несчастному случаю с Нурмамедом Апасом.
Но Яков знал по опыту: если в том районе, где совершено преступление, появляются контрабандисты, это едва ли бывает случайно.
В сопровождении понятых и председателя аулсовета подошли к указанному дому.
Встретил их пожилой туркмен, удивленный визитом целой делегации во главе с представительным, атлетически сложенным старшим лейтенантом-пограничником, с солдатами, конвоирующими двух путников, идущих со связанными руками.
Хозяин дома сдержанно ответил на приветствие Кайманова, поздоровался с Лаллыкханом, которого, очевидно, хорошо знал, выжидающе замолчал, всем своим видом как бы спрашивая: «Чем обязан?»
Кайманов предъявил ему удостоверение личности, спросил:
— Может, не будем ворошить, сами скажете, где терьяк?
— Какой терьяк? — На лице хозяина неподдельное изумление.
Судя по обстановке, люди здесь жили небогато, еле сводя концы с концами, как и большинство семей во время войны. Кошма, не новый ковер, традиционный красный сундук в углу, ситцевые подушки.
— В жизни не занимался терьяком, — видя, что старший лейтенант колеблется, сказал хозяин.
Яков и сам видел, что живут здесь своим трудом, ничего лишнего не покупают. Но поскольку задержанные дали показания, обыск он обязан был сделать. Как и ожидал Яков, ничего не нашли.
Пришлось извиниться.
— Вот эта сволочь показала на вас, — объясняя свои действия, сказал Яков.
Хозяин пожал плечами.
Кайманов вышел во двор, взял в оборот задержанных:
— Уж если вы шутите, то и мы пошутим...
— Ай, ладно, скажу... Дерьмо я ел... — испуганно промямлил старший.
Это означало, что рот его опоганен ложью.
— Где была сделка?
— В тутовнике за аулом.
— Кому передал терьяк?
— Ай, есть тут один... Пельван Кадыр Мухаммед-оглы.
— Веди к Пельвану.
Пройдя по горбатой улице, остановились у высокого сложенного из камня дома. Вошли без предупреждения. Хозяин дома вместе с женой пил чай в передней комнате, с подчеркнутым удивлением поднял глаза на вошедших.
Кайманов сдержанно поздоровался, окинул взглядом убранство дома. Еще во дворе приметил он на земле несколько рисинок в стороне от тропки: видимо, здесь жили неплохо, если во время войны кормили рисом кур. Да и по коврам, атласным подушкам, богатому платью жены хозяина видно было, что здесь ни в чем не нуждались.
Неожиданно из задней комнаты вышел человек лет тридцати пяти, черноволосый, с короткой черной бородой, поздоровался с пограничниками, сказал лениво:
— Ай, пойду я... Вижу, к тебе гости пришли... Давай заходи, когда свободен будешь.
Когда тот вышел, Яков спросил:
— Кто такой?
— Сосед... От меня через два дома живет.
— Лаллыкхан, — попросил Кайманов. — Пойди глянь, в какую сторону от нас эти два дома.
Видно было в окно, как гость Пельвана Кадыр Мухаммеда-оглы с независимым видом пересек двор, вышел за ограду, побрел по улице.
Яков про себя одобрил действия Лаллыкхана, который скрытно выбрал наблюдательный пункт во дворе, с тем чтобы не спугнуть «соседа».
Кайманов официально обратился к хозяину дома:
— Есть у вас товары иностранного производства?
— Какие товары?
— Терьяк.
— Вы меня оскорбляете.
— Придется проверить.
— Ищите. Только ничего не найдете.
— А я думаю, найдем, — спокойно возразил Яков.
Уже одно то, что он увидел рис во дворе на том месте, где обычно кормили кур, говорило о многом.
Спустя каких-нибудь десять — пятнадцать минут Остапчук с Сулеймановым вытащили из тайника, вход в который обнаружили в коридоре под циновкой, пять мешков муки, несколько ковров, мешок риса. Для военного времени это был весьма солидный запас. Но терьяка в доме не нашли.
Вместе с понятыми вышли во двор. Ничто здесь не останавливало внимание Кайманова, разве что целая гора дров — веток саксаула, сваленных под навесом.