Тропа Кайманова

Раздался шум подъехавшей машины, голоса удалились. Яков неторопливо вышел в коридор. Ни Артамонова, ни Самохина здесь уже не было. Лестные слова полковника заставили Якова еще больше почувствовать ответственность, какую он взвалил на себя, взявшись за эту «версию Атаджана». Полковник в чем-то был прав: все, что происходило сейчас с Яковом: неудачное начало службы на Лоук-Секире, канитель с Ичаном, — ощущалось как досадная проволочка, отвлекающая от срочных и нелегких дел, требующих всех его духовных и физических сил.

Раздраженный таким нелепым стечением обстоятельств здесь, на Лоук-Секире, Кайманов направился по коридору к выходу. Там его ждал Барат.

Донеслись радиопозывные «Широка страна моя родная», так волновавшие всех с первого дня войны.

Яков прислушался и ускорил шаги.

Он и не думал смириться с неудачей, постигшей его в Каракумах. Всем старейшинам родов, руководителям Советской власти в аулах, активистам бригад содействия — беэсовцам — он передал свою просьбу: не оставлять без внимания любые сведения о затерявшихся где-то в песках остатках банды, разогнанной Рыжаковым, а главное, о родственниках погибшей в Карахаре Айгуль и Нурмамеде Апасе.

Барат улучил момент и сообщил ему, что получил от полковника разрешение вместе с Амангельды и Лаллыкханом собрать под свое начало верных людей и таким сводным отрядом с полувзводом кадровых пограничников еще раз прочесать Каракумы.

Что даст такое прочесывание, Яков не мог сказать. Если почти безрезультатным оказался поход капитана Рыжакова, будет ли сопутствовать успех Барату и его друзьям, как бы опытны и самоотверженны они ни были?..

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ ПРОРЫВ

Дверь канцелярии открылась. Кайманова окликнул Самохин:

— Яша, зайди...

В канцелярии полковник Артамонов, бледный, сосредоточенный, с телефонной трубкой возле уха, слушал чье-то донесение.

В мембране взволнованный голос торопливо рубил фразы, словно передавал текст радиограммы.

— Понял вас, — сказал полковник. — Дежурный! Коммутатор!.. Дайте мне капитана Рыжакова...

Через некоторое время в трубке раздалось:

— Капитан Рыжаков слушает.

— Маневренную группу под командой Галиева срочно вышли в район старого кирпичного завода. Есть подозрение, что где-то там выброшен парашютный десант. Да, на стыке песков и гор... Что?.. Лошадей угнали? Шесть штук?.. Обнаружил пастух Абзал?.. Очень может быть... Выясни, кто угнал, и доложи!.. Да, да, пусть Галиев каждый час докладывает по радио... Высылаю авиаразведку, хотя вряд ли она что обнаружит. Десант выброшен ночью. Наверняка они успели замаскироваться в горах...

Артамонов положил трубку, остановился перед картой европейской части Союза, перечеркнутой красным шнуром, обозначавшим линию фронта. Этот шнур в районе Сталинграда полукольцом подходил к Волге, широким языком продвинулся на Кавказ.

Полковник ткнул карандашом в карту.

— Из штаба округа передали, — сказал он, — пограннаряды засекли нарушение границы самолетом на участке нашего отряда. Предполагается парашютный десант в направлении старого завода в песках, там, где к отрогам гор подходят Каракумы. Вполне понятно, что привлекло сюда врагов: поток воинских грузов, шоссе, железнодорожный мост. На разъездах — боеприпасы, оборудование эвакуированных заводов.

Внезапная догадка осенила Якова:

— А если лошади для парашютистов?..

— Не исключено. Десант с грузом. Наверняка взрывчатка. Придется, Яков Григорьевич, поручить этот поиск тебе и Амангельды. Для такого дела нужны опытные следопыты. Начните со следов лошадей... Шутка сказать, десант в погранзоне. Сколько их? Точно ли, что всего два человека? Что им здесь надо?..

Словно в ответ на эти вопросы раздался резкий телефонный звонок.

Начальник отряда снял трубку.

— Так... Где, говоришь?.. Только что?.. — Голос полковника стал глухим и тревожным. — Капитана Рыжакова мне... Немедленно... Рыжаков?.. Все резервы на участок заставы Аяк-Кала. Застава ведет бой с конной бандой. Идут на прорыв...

Яков почувствовал, как его словно током ударило: в район заставы Аяк-Кала выехала Светлана вместе с техником-интендантом второго ранга Ковтуном...

— Дайте штаб отряда, — продолжал распоряжаться Артамонов. Передав необходимые указания, он приказал: — Андрей Петрович, поднимай по тревоге личный состав своего поста. Выбрасывай заслоном на второй рубеж заставы Аяк-Кала. Задача — не подпустить бандитов к станции Аргван-Тепе... Едем!.. Тимошин!.. Остаетесь на Лоук-Секире по-прежнему комендантом до особого распоряжения. Комендатуру перевести на усиленную... Яков Григорьевич, со мной на Аяк-Кала. Андрей Петрович, к себе... Позвони-ка своим, что выезжаешь...

Самохин попросил дежурного связать его с постом.

— Самый старший начальник у меня, — сказал он Якову, — исполняющий обязанности старшины сержант Белоусов...

— Есть у тебя и фронтовики, — постарался успокоить его Яков, отлично понимая, насколько трудно сдерживать натиск оголтелой банды не то что сержанту, опытному офицеру, особенно с такими малочисленными и необстрелянными солдатами, как на посту Аргван-Тепе.