Трон императора

И здесь
Ты промахнулась! Что ж, готовь
К безвременной стезе
Себя! Как я! Сквозь бездны лет
Сквозь вечность пустоты
В полубеспамятстве ты…

— Нет!
Не я уйду, а ты! Смотри!
Смотри же! Вот мой Знак!
Он — мой! Извне или внутри
Мой пламень — в нем. Итак,
Ты видишь?

И шагнула в сторону.

Ирзаи впилась взглядом в Фаргала, и тот содрогнулся от лавины обрушившегося на него ужаса, боли, смятения.

— Вижу!

— произнесла Ирзаи мертвым голосом.

Забирай!
Он твой! Уходим мы.
Прощай!

С трудом (куда девалась прежняя легкость?), богиня взобралась на плечи Леопарда. Зверь вперевалку побежал к воде. Он тоже как будто съежился, отчего еще больше выпирало набитое брюхо.

Зверь и его наездница вошли в озеро и через минуту исчезли под черной поверхностью.

Таймат, древняя богиня, повернулась к Фаргалу, шевельнула губами. Брошенные Ирзаи на пол отрезанные волосы взлетели и приросли к своим корням.

— Ну вот и кончилось, о царь!

— проговорила она нежно.

Прощай и позабудь.
О том, что свет мой до конца
Твой озаряет путь!

Сияние вспыхнуло и угасло. Осталось только черное озеро и два голых человека, распростертых на отполированном камне.

Глава девятая

— Вот храм бога моего! — торжественно произнес маг.

Кэр увидел уходящее вверх, сверкающее, изумрудно-зеленое спиральное дерево. И лишь чуть позже, заметив огромные переливающиеся кольца, сообразил, что это за дерево. Где-то на огромной высоте повисла широкая сплюснутая голова с рубиновыми горящими очами. Кэр только раз поднял на нее глаза и сразу же отвернулся.

Никогда раньше не видел он изображения Аша в полную величину. И не догадывался, что внушающий ужас идол — всего лишь символ Мудрого бога. Так же, как атакующий сокол только символ Яго.

Но в отличие от жрецов Яго, для которых бог был незримым и никогда не воплощавшимся в изваяние, последователи Аша очень часто создавали чудовищные подобия Змея.

Или Трехглазый Змей был не самим богом, а только Стражем, охраняющим сны Аша?

Откинув назад крупную длинноволосую голову, маг наблюдал за сыном вождя. Его глаза не упускали ни малейшей детали, фиксируя и вспышку страха и то хладнокровие, с которым юноша сумел подавить испуг. Жрец понимал, что не само огромное изображение потрясло Кэра. Не фетиш, а то, что юноша оказался в настоящем храме Аша, вот что заставило затрепетать сердце молодого воина. Да, на сей раз жрец Мудрого не ошибся. Сколь ни смешны были представления горцев о Господине, но старейшие клана Мечей сумели напитать воспитанника благоговением.

Слуга мага, Карашшер, тоже не спускал глаз с юноши. Его обязанность — охранять господина от физической опасности. А то, что Кэр — опасен, Карашшер знал. Неважно, что сам слуга мага куда сильнее юноши. Бывает, и черная антилопа пронзит рогом прыгнувшего льва!

Воин не мог читать мысли Кэра. И сейчас переменил о нем мнение. Раньше Карашшер думал: Кэр — волчонок, натасканный на убийство. Гордый тем, что может убивать лучше других. Ни к первому, ни ко второму качеству Карашшер не испытывал приязни. Карашшер не любил хороших воинов. Хорошие воины представляли пусть и незначительную, но опасность для него самого. И убийц он тоже не любил, воспринимая убийство не более чем как скучную работу. Азарт борьбы полностью угас в слуге мага. Такова была цена подаренного бессмертия.

До сих пор Карашшер считал Кэра волчонком, но, увидев, как потрясла юношу какая-то размалеванная статуя, переменил мнение. Парнишка — всего лишь щенок. Глупый щенок крупной породы.

Карашшер презирал идолопоклонников. И постоянно забывал, что любой идол может оказаться вместилищем магической силы.

Решив, что Кэр не слишком опасен, воин расслабился и теперь приглядывал за молодым воином без прежнего беспокойства.

Поперек зала, к алтарю размером с шесть боевых колесниц, тянулся выдавленный в полу канал в три локтя глубиной. Словно след, оставленный в камне непомерной тяжестью бога.

— Дай мне свой меч! — приказал маг.

Сын вождя, преодолев внутреннее сопротивление, протянул чародею оружие.

Тот взял, вытянул руку, камень на диадеме запульсировал. И клинок «скорпиона» раскалился добела, согнулся, оплыл, превратившись в некрасивый кусок железа.

Кэр прикусил губу. Ему было безумно жаль меча.

— Он чужд моему богу! — будто извиняясь, произнес маг. — Нашему богу, Кэр!

И, быстро приблизив лицо к лицу юноши, прошипел:

— Посмотри на меня, мальчик! Посмотри на меня!

Кэру показалось: жар камня обжигает его лоб.

— Ты не боишься! — прошипел маг. — Это хорошо! Хорошо! Посмотри на меня? Ты узнаешь?

Нечто смутное шевельнулось в сознании Кэра. Это холодное красивое лицо определенно было ему знакомо!

— Сейчас! — свистящим шепотом произнес жрец Аша. — Сейчас я верну тебе память!