Трон черепов

– И потому я призываю всех дама принять второй ночью Ущерба бой, запятнать белые одежды ихором и довести до сведения полководцев Най, что красийцы крепки в ночи. И мы устоим не только в присутствии Избавителя, но и когда он остро нуждается в том, чтобы мы продержались сами. Во всех отрядах шарумов есть советники-дама. Ступайте с ними в ночь и убедитесь воочию, какие жертвы они приносят. Отправьтесь на алагай’шарак и станьте теми, кем были призваны стать с той минуты, как оказались во чреве Шарик Хора и занялись шарукином!

Ответом ему был рев, некоторые дама и дамаджи заголосили протестующе, но много больше – в поддержку, с жаждой предложенной Асомом славы.

– Ты должен его поддержать, – шепнула Инэвера в серьгу Ашана.

Она говорила это и раньше, но теперь выбора вообще не осталось. Когда Ахман вернул боевые метки и призвал сразиться с Най по-настоящему, андрах и дамаджи воспротивились, боясь лишиться власти. Шарумы массово дезертировали, откликаясь на зов Ахмана и стекаясь в Лабиринт. Если упорствовать, то аналогичный поступок Асома – только вопрос времени.

Ашан разгневался, но не был глуп и тоже понял, что сопротивление бесполезно.

– В твоих словах есть мудрость, сын мой. Кровь моего брата Ахмана, Шар’Дама Ка, горяча в твоих жилах – во всем твоем существе. Ты чтишь Эверама своими словами. – Он поднялся с Трона черепов. – А потому сегодня ночью я тоже буду сражаться и запятнаю мои одежды.

– Как и я. – Вперед шагнул древний однорукий Альэверак. – Слишком долго дама прятались, как женщины, в подземелье, пока шарумы проливали кровь.

К нему присоединились другие: кто-то с жаром, кто-то – судя по аурам – из страха прослыть трусом. Шквал налетел, и воспротивиться не мог никто.

– Шар’дама! И первый – мой брат! Это скандируют на улицах, а я сижу здесь, мерзну и ничего не делаю!

Джайан бросил письмо в камин, туда же отправилась бутылка с кузи. Огненный шар мгновенно пожрал бумагу, и все отступили на шаг. К счастью, пламя не разошлось.

«Принеси шарум ка новую чашку, но бутылку оставь на подносе», – приказал Аббан на пальцах Глухому.

Немой ха’шарум повиновался, упорно глядя в пол. Даже ссутуленный, он был выше всех присутствующих, но безмолвное раболепие Глухого действовало не хуже плаща-невидимки.

– Шарум ка, ты не найдешь пути к славе на дне чашки кузи, – подал голос Хеват.

Джайан демонстративно отшвырнул чашку и вытер белым покрывалом рот. Хевата это покоробило, но он ничего не сказал. Джайан накинулся на него:

– Тогда где мне его искать, дама? Не тебя ли послали сюда давать мне советы? Долго ли твой сын просидит на Троне черепов, если власть моего брата продолжит расти?

– Начать с того, что мой сын никогда и не занял бы трон, – ответил Хеват. – Это была затея Дамаджах.

– А что бы сделал ты? – спросил Джайан.

– Закон недвусмысленно гласит, что трон должен был перейти к тебе. Ты старший сын. Твой святой отец поручил тебе командовать алагай’шарак, и именно ты находишься в чужом краю, где ведешь Шарак Сан во славу Эверама. Твой же брат всего-навсего убил горстку алагай.

– И организовал движение, которое разорвет духовенство, – примерно так же, как поступил твой отец, – добавил Аббан.

Хеват испепелил его взглядом.

– Твоего мнения не спрашивали, хаффит.

Аббан поклонился, когда Джайан посмотрел в его сторону.

– Достопочтенный дама, мы все тут советники, как говорит шарум ка.

– Это ты снабжаешь шарум ка кузи, – сказал Хеват. – Куда же тебе указывать путь к славе?

– И в самом деле? – подхватил Джайан, но без обычной насмешки. – Я выслушаю совет хаффита.

– Шарум ка уже знает, как поступит, – улыбнулся Аббан.

Джайан скрестил руки, но на лице его играла ухмылка.

– Просвети нас.

Аббан опять поклонился:

– Шарум ка мог бы вернуться на зиму в столицу. Озерный город почти что взят, а холод сохранит осаду лучше, чем воины. Восстание чинов в Даре Эверама подавлено. Зачем оставаться во главе войск, когда до оттепели заняться особо нечем?

– Каким же путем мне пойти? – спросил Джайан. – Если озеро замерзло, а на севере нас численно превосходит племя Лощина?

– На восток, чтобы лично убедиться в разрушениях, которым твои воины подвергли языческий монастырь, устроивший на нас нападение, – ответил Аббан. – Твои осадные машины занесет снегом, если оставить их так близко к озеру, но дорога на Старохолмье, на север, еще чиста.

– Ты же не предлагаешь шарум ка атаковать Энджирс, – сказал Хеват, но Джайан уже во весь рот улыбался. – Нам не хватит людей, чтобы удержать такой трофей.

– Удержать? – удивился Аббан. – Что удерживать? Разорить. Стены у северян – ничто. Пни по воротам – и можешь наводнить торговый район десятью тысячами воинов. Опустошить склады, забрать вообще все ценное и вернуться в Водоем Эверама, пока зима не вошла в полную силу.

Джайан был разочарован.

– Ты предлагаешь мне отвести тысячи даль’шарумов на север для обычного грабежа?