Трон черепов

Но даже это для твари было лишь мелкими неудобствами. Скоро демон вывернется из бола, а Халлама, державшего шест, мотало туда-сюда. Остальные прилагали все усилия, чтобы помочь, но их жестко вытеснили из боя.

Асом продолжал лупить демона, и Ашия, подобравшая щит, различила узор, который проявлялся в ауре твари. Даже такой враг был ограничен в ресурсах; магия приливала и оттекала, залечивая раны мужа, усиливая удары, восстанавливая очертания.

С каждым своим ударом Асом становился чуть ярче, а демон – настолько же тусклее. Продлись это достаточно долго, победа Асома была бы неизбежна.

Ашия вернулась в бой и пырнула тварь, пока ее держали в петле. Она вонзила копье в основание щупальца, отсекая конечность. Демон восстановил пострадавший участок, но щупальце вместе со всей его магией валялось в грязи, уже не являясь частью целого.

Оборотень отрастил на спине глаза и чиркнул рогами и когтями, отгоняя обидчиков, но Ашия видела линии силы и знала, что его внимание приковано к Асому. Тварь сбила его с ног и разинула пасть, которая стремительно достигла гигантских размеров.

Ашия не поняла, намерен ли демон перекусить мужа пополам или проглотить целиком, но всяко не дала ему возможности и приняла на себя удар щупальца, чтобы приблизиться и хорошенько пырнуть. Острые рога разодрали на ней одежду, сорвали пластины и отыскали мягкую плоть. Она ударилась оземь, сплевывая кровь и моля Эверама, чтобы Асом воспользовался ее отвлекающим маневром.

Демон и правда замешкался, но Асом отказался от бегства. Когда тварь взревела от боли, раскрыв чудовищную пасть, Асом сгруппировался и прыгнул в самый зев.

Сила прыжка перенесла его за ряды зубов прямиком в глотку. Ашия увидела, как разломились линии силы, – демон привлек всю энергию на исцеление ран, которые меченая кожа Асома, несомненно, наносила внутри. Конечности расплавились и вновь превратились в кляксу, за исключением тех, что удерживал меченым серебром дама.

Аморфную массу заколотило. Подавившийся демон не мог верещать. Ашия видела, что он разлагается, и понимала, что конец неотвратим, но заберет ли он с собой и ее мужа? Асом был еще жив, еще боролся, но даже он не мог обойтись без воздуха.

С усилием встав, Ашия поковыляла обратно. Дама, сражавшимся вокруг, не разрешались клинки, но ее кривой нож длиною в фут был достаточно остер, чтобы сбрить волоски с паучьей лапы. По рукоятку погрузив лезвие в желеобразную массу, она взрезала тающую тварь.

Внутренности выперли, обрызгав ее ихором, но Ашия не сдалась и полоснула глубже. Наконец в ночной воздух вырвался меченый, светящийся силой кулак Асома. Появилась вторая рука; обе взялись за края раны и разорвали ее изнутри.

На поверхности демона прорезался рот, издав последний вопль, после чего чудовище обмякло и замерло.

Асом стоял покрытый ихором и сияющий как солнце. Как ее благословенный дядя.

Как сам Каджи.

Перед ним упали на колени и братья-дама, и шарумы, включая Хошкамина и Асукаджи. Ашия испытала то же желание. Она понимала, что произошло, но инстинкт коленопреклонения был силен. Она устояла лишь усилием воли.

– Братья, могущество Най вновь возрастает в Ущерб! – возгласил Асом. – Нынче явился лишь первый из Ее кай! Пока мой отец идет к бездне Най за Алагай Ка, шарумам мало держать против Нее оборону. Для победы в Шарак Ка сражаться должен каждый мужчина! Мой отец превратил слабых хаффитов в ха’шарумов! Чинов – в чи’шарумов! Даже женщины, как моя благословенная дживах ка, были названы шарум’тинг!

Он простер руку в сторону собравшихся дама:

– Мы одни во всей Красии ждали приглашения! Но ожиданию конец, братья! Как мой отец призвал на бой других, так и я призываю на алагай’шарак облаченных в белое! И совершенно естественно, что первый шаг в ночь сделал сын Избавителя. Я нарекаю вас шар’дама, воины-священнослужители, и мы проведем Красию через ее темнейшую пору!

Повисло ошеломленное молчание, которое сменилось громовым ликованием. Даже Хошкамин, шарум ка и порождение Джайана, не сумел удержаться и вскинул кулак, присоединившись к хору:

– Шар’дама! Шар’дама! Шар’дама!

Когда Ашия и Асом прокрались во дворцовые покои, Кадживах спала в детской. Асукаджи и остальные дама отправились к дама’тинг залечивать раны, но на Ашии с Асомом, пылавших похищенной магией, уже зажили все синяки и ссадины.

Асом вторгся в опочивальню Ашии, и его намерения угадывались безошибочно. Ашия, обуреваемая тем же желанием, притянула его к себе и откинула для поцелуя покрывало.

В обоих кипели боевой раж и гордость друг за друга – приворотная смесь, которой невозможно противостоять.

Ашия опрокинула мужа на кровать и оседлала:

– Мне говорили, что землепашеские постели находят лучшее применение, нежели только для сна. – Она еще раз поцеловала его.

Член Асома восстал под одеждой, как палаточный шест.

– Я все-таки… пуш’тинг. – Он застонал, когда Ашия сдавила его.

– Завтра – может быть, – ответила она, раздеваясь. – Сегодня – мой муж.

Глава 28 Шар’дама

334 П. В., зима

Ты нарушил указ – как мой, так и Шар’Дама Ка, – объявил с Трона черепов Ашан.