Тром

Зоки сидел на полу возле тела жены и смотрел на свою окровавленную руку. Он все еще не смог до конца осознать, что произошло. Одурманенный беспочвенной ненавистью, которую навязал ему сын, Зоки, возможно, понимал, что натворил, но боялся это признать. Даже сам Корон не ожидал того, что его отец решится на убийство царицы. Это не входило в его планы, он хотел лишь отправить мачеху пребывать в темнице до ее природной кончины, но, однозначно, случившееся было ему даже еще больше на руку. Ведь теперь его отец стал смертным…

Позже тромы будут в своих песнях вспоминать случившееся:

Эльфийский царь убил царицу,

А дочь свою сокрыл в темнице…

В царе в том дух недобрый жил

И самого его сгубил.

Пока тромы не узнали о гибели своей царицы, Корон разослал гонцов к эльфам из дальних земель, которые уже стояли не так далеко за пределами города и ждали сигнала, чтобы войти в него. У них был уговор: эльфы вступают в битву с тромами, принося, возможно, в жертву свои бессмертия и даже жизни. Взамен семьи этих эльфов будут вознаграждены Короном беззаботной жизнью для своих семей в Верхней Долине. В достатке эльфийский народ не жил никогда, поэтому многие мужчины были согласны с такими условиями.

Зарина была закрыта в темнице, ее мать мертва, а отец в тот момент был не способен принимать какие-либо решения. Для Корона все складывалось наилучшим образом. Он отдал приказ эльфам наступать на город тромов ночью. Приказал убивать как можно больше его жителей. Эльф, который убьет одного трома, не должен был останавливаться на этом, ведь бессмертие уже будет потрачено. Казалось, это нестоящая сделка. Но для тех, кто десятилетиями или даже сотнями лет скитался по пустынным и неплодородным землям, не имея надежного крова над головой, предложение Корона казалось заманчивым, хотя и цену он назначил высокую. Однако эльфам было выгодно отдать свои жизни ради того, чтобы их семьи вечно жили там, где у них не будет больше никаких забот.

Корон знал, что если эльфы уничтожат всех в городе, то совершенно беззаботной жизни у них не будет, ведь снова придется возделывать землю, а от мясной пищи, к которой они привыкли за время соседства с тромами, придется отказаться. Ведь эльфы не смогут закалывать скот даже ради еды. Жизнь за смерть – такой многовековой уклад эльфийского народа, установленный некогда богами. Поэтому Корон пошел на рискованный шаг и приказал не трогать людей, которые родились от смешанных союзов двух рас и даже уже начали создавать свои человеческие семьи. Корон не видел в них опасности, ведь людей было немного, они были слабы физически, не обладали сверхъестественными силами, а главное – они были смертными.

Ночью, когда последние огни в домах погасли, в город вошли воины Корона. Они были хорошо подготовлены и вооружены. Среди них не все выглядели одинаково молодо, подобно Корону и Зоки, были и стареющие телом эльфы, а это означало, что на их руках уже была чья-то кровь, что им уже приходилось кого-то когда-то лишать жизни. Они заходили в каждый дом и убивали всех на своем пути, даже эльфов, живущих в семьях тромов. Крики женщин и детей, взывающие о помощи ввысь к безучастным звездам, наполнили ночной город. Тромы поздно осознали, что на них напали. Началась битва. Гибли тромы, гибли эльфы. Кровь напитала землю. Против могучей силы тромов эльфы использовали свои способности. Тромы отчаянно защищали свои дома и жизни своих родных, но эффект неожиданности врага предрек исход битвы еще до ее начала.

В это время в Верхней Долине Корон пришел в комнату к своему отцу. Тот сидел у окна и пустыми глазами смотрел на звезды в небо, до которого, казалось, можно было дотянуться рукой.

– Отец, – сказал Корон, – ты поступил мудро. И ты не ошибся.

Зоки повернулся в сторону сына:

– Ты прав. Я не ошибся. Ошибся ты, – сказал он.

– Нет, – ответил Корон, – там внизу на земле сейчас льется кровь. Кровь нашего народа, отец. Тромы напали на эльфов, и мы были вынуждены защищаться.

– О чем ты говоришь?

– Они узнали, что власть может перейти к эльфийскому народу, к тебе, – продолжил Корон, снова поклонившись, – и решили истребить нас.

– Сын, что мне делать? – отчаянно спросил Зоки, опустив полный слез взгляд в пол. Некогда мудрый, сейчас он напоминал несмышленое дитя. – Я никогда не был настолько растерян, как сейчас. Моя жена – царица великого народа – мертва. Она умерла от моей руки. Я лишился и жены, и жизни. Я потерял однажды ту, которая любила меня – твою маму. Тогда это решил случай, от меня не зависящий. Судьба вознаградила меня за мои страдания, но сейчас… – он заплакал. – Я сам разрушил все. И это непоправимо.

– Отец, позволь мне заглянуть в твое будущее, – спросил разрешения Корон. Его даром было умение видеть прошлое или будущее того, к чьей голове он прикоснется. При этом Корон не мог увидеть то, что ожидало его самого.