Тролльхеттен

Всю ночь Владу снился Евлампий Хоноров, запертый в вечной тьме и отчаянно пытающийся найти оттуда дорогу в цветущий, играющий красками мир.

Назавтра похода не получилось, потому что той же ночью началась проблема с Мартиковым, за её решением и прошли два последующих дня. В результате город обзавелся еще одним волком, от призрачного вида которого шарахались даже бывалые, закаленные в боях за правду курьеры, а Влад и спутники получили нового Мартикова, который во всех отношениях был лучше, чем прежний. Павел Константинович и сам почувствовал перемену в отношениях — больше от него никто не шарахался, и лунными ночами больше никто не нес безмолвную вахту над его постелью, готовый при малейшем всхрипе бежать бить тревогу: Мартиков снова озверел, того и гляди всех покусает!

На третий день пошел снег и словно отмерил начало новой эпохи. Народ с улиц пропал совсем, и даже отверженные забились в какие-то свои норы. Город впал в спячку, которую некоторые могли назвать комой. Жизнь наверху замерла.

Укутавшись в зимнюю тяжелую одежду (Как в сказке, — сказал Белоспицын, — не успел оглянуться, и зима. Снег идет!) побрели через полгорода к Покаянной, где с трудом отыскали упомянутый склад, хитро спрятавшийся между заслуженным гаражным кооперативом и доисторическим зданием краеведческого музея, которое, без всяких сомнений, тоже могло сойти за один из экспонатов. Собранный из жестяных листов склад напомнил Ваську давнишнюю лежку Жорика. Если бы складское помещение стало вдруг лежкой, то это была бы несомненно королева всех лежек — просторная, теплая и с неизгладимой печатью профнепригодности ее строивших.

Малахов возился с замком, пока остальная группа нервно озиралась по сторонам, как шайка несовершеннолетних взломщиков. Дважды щелкнул ключ. Стрый ругнулся сквозь зубы — метал замка покрылся инеем и слегка замерз. Открыл крышку справа от двери и отстучал код. Глухо загудело, и дверь с чуть слышным щелчком подалась вперед.

— Босх не дурак был, — произнес Стрый, жестом прося передать ему лампу, — дверной замок на автономное питание поставил.

Ухватил сваренную из арматуры дверную ручку, с натугой потянул на себя, сминая образовавшийся за день слой снега. Поднял лампу и светом плеснул вглубь склада. По стенам запрыгали причудливые тени. Малахов вошел внутрь, а следом за ним Дивер и Степан, оба с фонарями. Сразу стало светлее, из тьмы выделились пыльные углы помещения, на черном металле заиграли отблески.

— Ого… — сказал Белоспицын.

— Много нагреб, да? — с усмешкой бросил Стрый, ставя фонарь на верхушку сбитого из неошкуренных досок ящика. Позади заходили в помещение остальные. Влад недоуменно оглядывался, Мартиков был жизнерадостен, а Никита, напротив, мрачен. Рядом они составляли почти комическую пару.

Оружия тут и вправду было много, даже чересчур. Пирамидки в центре, частокол у стен, целый лес на стенах. Создавалось ощущение, что Босх хотел вооружить маленькую армию — все стволы были относительно новыми, с армейскими клеймами. Автоматы, пулеметы, гранатометы подствольные и обычные, противотанковые ружья, гранаты, в глубине еще одно зенитное орудие, заботливо прикрытое брезентом.

— И это после того, как он вооружил всех своих полегших бойцов, — сказал Стрый, — он сам говорил, что большинство огнестрелов натырил с военной части неподалеку. Есть тут такая, знаете, небось.

— Знаем, — сказал Степан, — только накрылась она.

— Часть накрылась, оружие осталось. Здесь десантные автоматы, «ингремы», «хеклеры», «аграны», стоят диких денег, но для своих не жалко. Контрабанда — все до единого.

— Постой, — сказал вдруг Дивер, продвигаясь вперед и отстраняя Стрыя.

Еще одно полотнище брезента обреталось в середине помещения, накрывая собой что-то очень массивное и высотой почти до низкого, нависающего потолка.

— Что у них там, танк что ли? — произнес Белоспицын.

— С него станется… нет, ну сейчас по городу — лучшее средство передвижения, без дураков! — Степан подтолкнул ногой аккуратно прислоненные к стене огнестрелы.

— Нет, — медленно произнес Севрюк, — не танк…

Потянул брезент на себя, и полотнище сползло на грязный истоптанный чужими ногами пол. Очередной набор ящиков никому ничего не говорил, за исключением самого Дивера. А он, вскрыв один из них, отступил на шаг и оглядел пирамиду в целом.

— Пластид, — произнес он.

— Что? — не понял Белоспицын.

— Пластид. Пластиковая взрывчатка. Модная, с детонаторами.

— Да ты что… — Влад подошел, глянул на темные, похожие на некачественное мыло бруски, они выглядели так… безобидно.

— Куда мощнее тротила, — сказал Дивер, — и его тут до черта. Полтонны, не меньше!

— Да этим же можно полгорода подкинуть! — сказал Степан уважительно.

Дивер наклонился, взял сталкера за плечи, сказал доверительно:

— Не пол… Весь город.

— Вот, Босх! Да зачем ему столько!? — сказал Владислав, вдруг ощутив, что близость такого количества взрывчатки его нервирует. — Что он собирался взрывать!?