Трогать запрещено

— Я тоже тебя люблю, Дан!

Напоследок сжимая в своей ладони мои пальчики, муж берет из рук организаторов иголочку. Вторую протягивают мне. Пальцы дрожат, не выронить бы! Кровь стучит в ушах. Бум-бум, бум-бум…

Мы ждали этого так долго!

Я скоро стану мамой…

Мы скоро станем родителями…

Мы с Даном переглядываемся. Он приободряюще улыбается. Такой красивый в этой белой рубашке с расстегнутой верхней пуговицей. Такой мой. Родной, близкий и самый дорогой! Четыре года — как один день. Рука об руку. Боже! Сколько всего было за это время. Притирка, ремонт, споры — это мелочи. Ночи любви, подарки, сюрпризы, красивые слова и не менее красивые поступки — я такая счастливая! Абсолютно каждый день нашего брака — самая счастливая!

Я прикусываю губу, чтобы она так сильно не дрожала. Делаю шаг ближе к шарику. Богдан с другой стороны. Наши близкие начинают громко отсчитывать:

— Три…

Сердце пропускает удар. Я вижу счастливые лица гостей. Папы, который гордо смотрит на меня и кивает. Ники, которая скрестила пальчики и приободряюще машет мне ими. Читаю по ее губам:

— Чур, я крестная!

Я смеюсь. Даже мысли не было выбирать в крестные кого-то другого!

— Два…

Перевожу взгляд на сосредоточенного мужа. Дан подмигивает мне. Он тоже волнуется. Я знаю. Чувствую. За четыре года совместной жизни я научилась чувствовать его эмоции. Эта потрясающая функция однажды включилась сама собой.

— Один!

Я зажмуриваюсь.

Мы втыкаем иголочки в черный шар.

Хлопок!

Вдох-выдох.

Открываю глаза…

Вокруг нас витает облако из розового конфетти. Гости на нашей вечеринке взрываются аплодисментами. Мои девчонки радостно визжат:

— Поздравляем!

А у меня медленно укладывается в голове мысль: это, что… девочка? У нас будет девочка! А-а-а!

Прежде чем успеваю сделать хотя бы шаг, чувствую, как заботливые руки мужа подхватывают, кружа. Дан улыбается и целует меня. Снова и снова. Приговаривает:

— У нас будет дочурка, Юль! Представляешь?! — смеется.

Я, кажется, тоже смеюсь. Смеюсь и плачу. Мы скоро станем родителями маленькой принцессы! Обалдеть!

Эпилог 2

Год спустя гендер-пати… 

Юля

Солнышко приятно ласкает щеки. Сегодня первый за всю неделю день, когда хмурые серые тучи разошлись, забирая с собой бесконечно унылые апрельские дожди.

Ох, как же я ужасно соскучилась по морю и солнцу! Вот Маришка подрастет, и мы обязательно полетим в теплые края. Если врач разрешит, то уже этим летом мы познакомим нашу малышку с белоснежным песочком и безмятежной гладью океана…

Я мечтательно улыбаюсь и зажмуриваюсь, подставляя лицо первым теплым лучам этой поздней в Берлине весны. Согревающим, нежным, робким. Покачиваю за ручку коляску, в которой сладко сопит Марианна Богдановна Титова. Моя жизнь прекрасна. Прекрасна настолько, что временами я сама себе страшно завидую!

Заслушавшись шуршанием ветра, не сразу замечаю, что рядом со мной на лавочку в парке кто-то присел. Понимаю это только с щекочущим шепотом на ушко:

— Девушка, можно с вами познакомиться?

Улыбаюсь, не открывая глаз, говорю кокетливо:

— Боюсь, мой муж будет против. Но я могу дать его номер, вы у него спросите, м?

Дан смеется, разгоняя гигантские мурашки по моим рукам. Пять лет, а реакции моего тела на любимого мужа неизменны. Разве это не есть счастье?

Богдан чмокает меня в щечку:

— Привет, Котенок.

Я наконец-то открываю глаза и смотрю на любимого мужа, не удержавшись, подкалываю:

— Приве-е-ет, и часто ты так к девушкам на лавочке с колясками пристаешь?

— Нет. Только к одной. Я, кстати, уже выучил расписание ее прогулок, представляешь?

— Правда? И как успехи?

— Не очень. Она постоянно посылает меня к своему мужу.

— Теряешь хватку, Титов…

Мы переглядываемся и хохочем. Тут же опомнившись, прикрываем рот ладошками. Я кое-как уложила нашу непоседливую мелкую капризулю. Не хватало разбудить!

Дан притягивает меня к себе, обнимая:

— Больше не сиди с таким соблазнительно-мечтательным лицом в многолюдном парке, Котенок.

— Почему это?

— Я ревную.

— К чему? — развожу руками. — К деревьям?

— А хоть бы и к ним. Тут целый лесопарк!

— Ладно, — пожимаю плечами, — договорились. А ты больше не пристаешь к девушкам с колясками.

— Даже к одной?

— Только к одной!

Дан смеется. Чмокает меня в макушку и поднимается со скамейки. Подкатывает поближе коляску и заглядывает в люльку. По лицу мужа разбегается блаженная нега. Наш папочка улыбается. Он часто так смотрит на Маришку. Только на нее и ни на кого больше! Даже я не заслуживаю такого счастливого выражения на лице этого сурового бородатого бизнесмена. Рядом с дочуркой он становится плюшевый, как мишка…

Муж поправляет одеялко, укрывая Марианну, каждое движение осторожное и робкое. Улюлюкает тихонько, чтобы не разбудить.

Я вспоминаю, когда мы только привезли малышку из роддома, Дан боялся даже дышать в ее сторону. До того она казалась ему маленькой и хрупкой статуэточкой. Я своими глазами видела, как у сильного Титова дрожат руки, стоило ему только подойти к кроватке! Пару дней точно. Но потом…