Трофей императора

Почему он сразу не подумал о нем? Ведь это же ясно, как день! Герцог Тилезский единственный человек в Этрурии, кому был не выгоден брак любой из принцесс. И теперь, избавляясь от племянниц, он избавляется от возможных претендентов на трон.

Может ли он быть замешан в том, что случилось здесь?

Вполне.

Но опять же, нужны неоспоримые доказательства. Нельзя обвинять в преступлении на основании домыслов и собственных подозрений. Особенно если подозреваемый – подданный другого государства. Особенно, если этот подданный сам вот-вот станет монархом.

Это может дать начало новой войне. А Роннар даже сейчас не желал бессмысленных смертей. Слишком дорого пришлось заплатить его роду за нынешний мир.

Фаэрн заметил, как изменилось лицо Владыки. Тот вдруг побледнел, его черты заострились, зрачки резко расширились. Он словно увидел что-то, что поразило его в самое сердце.

- Рон? – Рубиновый приподнялся, готовый в любую секунду вскочить и броситься на помощь правителю.

- Иди, - перебил император, произнося слова так, будто они давались ему с трудом. – Ты свободен.

Фаэрн недоуменно моргнул.

- Прости?

- Ты. Свободен.

Это было сказано таким тоном, что Фаэрн не рискнул переспрашивать.

Потеряв альхайру, император Ламаррии стал просто не предсказуем. Резкие вспышки гнева, во время которых он крушил стены замка, сменялись периодами полнейшего равнодушия без всякой причины. Он то закрывался на сутки у себя в кабинете и неотрывно смотрел на огонь, то седлал анкра и улетал далеко в горы, где воздух разряжен и пахнет озоном. То безоружный шел в загоны к диким инкардам, пытаясь в схватке с ними вернуть утраченный душевный покой.

И никто не мог угадать, в каком настроении он вернется. Но все твердо знали: перечить нельзя.

А потому, безропотно поклонившись, Фаэрн поспешил покинуть кабинет.

***

Едва за его спиной захлопнулась дверь, как Роннар разжал челюсти, сведенные судорогой. И позволил воздуху с тяжелым свистом выйти из легких. А потом сунул левую руку в огонь.

Сработал инстинкт. Кожу мгновенно покрыла алмазная чешуя. Но лишь на секунду.

Всего на одну жалкую секунду Роннар смог пробудить своего дракона. Но не смог удержать.

Через миг чешуя растворилась, слившись с кожей, и огонь охватил человеческую плоть.

Но боли не было.

Он перестал ее чувствовать, когда потерял половину себя. Теперь единственным чувством, единственной эмоцией, которая заставляла его ощущать себя живым, была ярость.

Зарычав, Роннар схватил в кулак горсть горящих углей.

- Ну же, давай!

Костяшки пальцев на долю мгновения покрылись чешуйками. Но эта доля была так ничтожна!

Он стиснул кулак сильнее, чувствуя, как крошатся угли. А потом раскрыл ладонь. Горячий пепел просочился сквозь пальцы ему под ноги.

Несколько секунд Роннар бездумно смотрел на серую пыльную лужицу. А потом, издав дикий рев, нанес удар по каминной полке, вымещая на ней свой гнев.

Полка, выполненная из цельного куска гранита, лопнула, будто стекло. Каменные осколки глубоко впились в кожу ладони. Кажется, даже хрустнула кость…

Он поднес раненую руку к глазам. Серебристая кровь из ссадин текла между пальцев, но боль так и не пришла.

Физическая боль.

А душевная – выворачивала нутро наизнанку.

Кто он теперь?

Глупец, потерявший свое сокровище. Утративший часть себя. Свою душу.

Его сильное, крепкое тело стало тюрьмой. Он больше не может перевоплощаться, не может пробудить свою внутреннюю сущность, не может стать драконом.

Боги наказали его. За легкомыслие и недальновидность. За гордыню. За то, что повел себя, как глупый юнец, поверив словам какой-то служанки! За то, что не смог сберечь подарок судьбы.

И понимание того, что сам во всем виноват, делало это наказание еще более жестоким.

Все еще глядя на окровавленную ладонь, Роннар сжал пальцы в кулак. Обреченно закрыл глаза. И осел на колени перед камином.

Откуда-то из глубины его существа, из самых темных уголков подсознания вырвался тихий, тоскливый рык.

Он мог бы разнести весь замок по камешку, но знал, что это не принесет облегчения. Он мог бы разорвать себе грудь и выдернуть сердце, но это не утолит той боли, что пожирала его изнутри. Он мог бы залить все вокруг реками крови, но это не вернет ему то, что он потерял.

Когда дракон теряет альхайру, вместе с ней он теряет себя.

- Я найду тебя, - онемевшие губы едва шевельнулись, - клянусь, что найду. Чего бы мне это не стоило. И клянусь жизнью, я уничтожу любого, кто встанет между мной и тобой.

Глава 25

Маг-отшельник прибыл ближе к вечеру. Точнее, его доставили силой.

Лохан Тиралион был одним из старейших даргов Ламаррии, давно оставившим суету мира ради духовных познаний. Верные ньорды с трудом отыскали его в пещерах Сумеречной Гряды. Но еще больших трудов им стоило заставить его отправиться с ними в Ирриген.

Ни щедрые посулы, ни угрозы на Тиралиона не действовали. На все предложения он лишь качал седой головой и не собирался покидать свою скромную обитель. Пока, наконец, потерявший терпение ньорд не приказал арестовать его за уклонение от присяги, которую все они когда-то дали новому императору.