Трофей генерала драконов

— А если не отпущу, что ты сделаешь, Алисия? Закричишь? Заплачешь? Ударишь?

— Я.… я.… — я не знала, что делать и как реагировать на столь жаркие объятья.

Терялась. Мысли путались.

Ноги становились ватными. Так стыдно, так не похоже на меня. Но, мне было хорошо в этот момент. Словно я оказалась в теплой надежной крепости, и все несчастья разом отступили. А он всего лишь обнял. Как мало мне, оказывается, нужно для тихого уютного счастья.

Это встряхнуло. Я напряглась, не зная, оттолкнуть его или прижаться ближе.

Ведь он почти незнакомец, чужак.

Почему же мне так спокойно рядом с ним?

— Тш-ш-ш, желанная моя, — его большой палец скользнул по моим губам. — Нет, ты будешь терпеть и сопротивляться молча. Я слишком хорошо знаю тебя. Гордая. Да. Плакать ты будешь позже, когда за мной закроется эта дверь. Но знаешь, моя лера, я не причиню тебе боли никогда. И я хочу снова услышать, как ты называешь меня по имени. Разве тебе так сложно? Разве я о многом прошу? Назови мое имя. Ты же помнишь, как меня зовут. Произнеси то самое имя. Ты не забыла его, правда ведь, Алисия?

Утопая в зелени его глаз, я пыталась понять, как же все-таки вести себя в такой ситуации.

Оттолкнуть? Не могу, он сильнее. Да и не хочу, чего уж врать.

Заплакать? Гордость не позволяет, да и нет причин для слез.

Молчать?

Но он не отступит.

— Калле, — выдохнула я, — вы ведете себя отвратительно. Я не ваша желанная и не...

— Желанная, — шепнул он, медленно склоняясь надо мной, — ещё какая желанная.

Его губы накрыли мои. Не ожидая такого, замерла и тут же ощутила, как предательски колотится сердце. Как волна жара проходит через всё тело, сжимаясь обжигающей спиралью внизу живота. Ощутив слабость, я схватилась за рубашку Калле, повиснув на нем. Мягкие сухие губы терзали мои, сминали. Чужой язык скользнул в мой рот. Соленый мужской вкус оказался неожиданно сводящим с ума. Тихо застонав, я оставила все мысли о сопротивлении.

Мир словно исчез.

Растаял без следа.

Я ощущала лишь бешено бьющееся сердце мужчины под своей ладонью.

Из-за дверей послышался громкий голос Тальи. Вздрогнув, все же отпрянула от мужчины и склонила голову, пряча раскрасневшиеся лицо. И вовсе не стыд заставил меня покраснеть.

Совсем не стыд.

— Тебе от меня не отделаться, Алисия, — шепнул он, касаясь губами моего виска. Его рука прижимала меня сильнее к мужской груди. — Но ты снова мне выкала. Так не годится.

— Прекрати…те. Вы разве не понимаете, как подло играть в такие игры с калекой.

— Зря ты напомнила мне о своей ноге, моя красавица. Зря, — его губы скользнули по щеке и остановились в уголке моего рта. — Завтра прибудет основная часть нашего войска. А с ними и лекарь. Я хочу знать всё о твоем увечье. И то, как ты его получила. Как тебя лечили все эти годы. И что мне делать дальше? Как избавить тебя от этой сводящей с ума боли? Я слышу ее столько лет, что, кажется, она стала частью меня.

— Зачем вам это? — я попыталась мягко отстраниться. — Я не стану вашей. Я.… люблю другого.

Тихий смешок и он потерся о мои губы своими.

— Глупышка. Ты рождена, чтобы любить только меня, Алисия. Ты — моя истинная. Моя! А другого никогда не было и не будет.

— Нет, — отчего-то упрямилась я.

— Да. Назови меня по имени, Алисия, иначе я не уйду, — он хмыкнул и попытался поцеловать, но эта его самоуверенность отчего-то обидела и вернула меня в действительность.

— Калле, — я смело оттолкнула его и указала на дверь, — уходите сейчас же из моих покоев. Вы жуткий наглец.

— Смелая лера, — он уважительно закивал, — именно такая, как я и представлял. Ложись спать, красавица. Завтра у тебя будет насыщенный день.

Ответить я ничего не успела — он просто вышел из комнаты.

Дверь за ним закрылась, оставляя меня, раскрасневшуюся то ли от стыда, то ли от близости.

Нет... Конечно же, это смущение, и никак иначе.

На лестнице снова послышались голоса.

Кажется, там спорили Стейн и Талья.

Наверное, и он принес ей одеяло, надеюсь, сестра оказалась куда тверже духом, чем я.

***

Утро. Медленно выныривая из пучины сна, ощутила такую легкость в теле — настойка делала свое дело. Но, потянувшись, вдруг ощутила острую боль. Мышцы свело так, что взвыть захотелось. Вскрикнув, приподняла ногу и принялась разминать вмиг ставшую деревянной икру.

Не помогало. Казалось, только больнее становится.

На глазах проступили слёзы.

Слишком рано забылась.

— Талья! — не выдержала я. — Талья, помоги. Мне больно!

Прошло несколько мгновений, которые показались вечностью, но дверь все же отворилась и в комнату вбежала сестрица.

— Что? Опять? — она оттолкнула мои руки и принялась сама разминать нижнюю часть ноги.

— Больно, — прошипела я.

— Ничего, терпи. Сейчас всё пройдет, — ее пальцы мягко массировали мышцу под коленом. — Есть прекрасные новости. Из моего окна хорошо видно приближение армии генералов.

— Там целитель, — поняла я, куда она клонит.

— Да, очень скоро мы заполучим его, — ее движения становились жестче и сильнее, но они приносили облегчение.

— Мне страшно, — шепнула, делая глубокий вдох. Боль отступала. — А если он скажет, что всё безнадежно?