В дрезденском городском саду я однажды наткнулся на пожилую даму, которая стояла, в беспомощном замешательстве, на пересечении семи дорожек. Каждую дорожку охраняла угрожающая табличка с приказом держаться подальше всем, кроме лиц, для которых данная дорожка была предназначена.
— Прошу прощение за беспокойство, — обратилась ко мне пожилая дама, выяснив, что я говорю по-английски и читаю по-немецки. — Не могли бы вы подсказать мне, кто я такая и куда мне идти?
Внимательно осмотрев ее, я пришел к заключению, что она была «взрослая» и «пешеход», и указал ей дорожку. Посмотрев на дорожку, она пришла в уныние.
— Но мне туда не надо. Можно мне пойти сюда?
— Упаси вас Господь, сударыня! — ответил я. — Эта дорожка предназначена для детей.
— Но я ведь их не обижу, — сказала пожилая дама с улыбкой. (Есть старушки, которые не обижают детей; она вроде как раз была из таких.)
— Сударыня, — отвечал я. — Будь таковое в моей компетенции, я бы доверил вам пойти по этой дорожке, даже если бы с той стороны находился мой первенец. Но я могу лишь поставить вас в известность о законах этой страны. Если вы, вполне взрослая женщина, отважитесь ступить на эту тропу, вас оштрафуют, если не посадят в тюрьму. Ваша дорожка здесь, где прямо указано: «Nur für Fußgänger»[11]. Послушайте моего совета и торопитесь, стоять и раздумывать здесь запрещается.
— Но она ведет совсем не куда мне надо, — растерялась пожилая дама.
— Она ведет куда вам
В немецких парках есть особенные скамейки с табличкой «Nur für Erwachsene»[12]. Маленький немец, как бы ни хотелось ему присесть, прочитав такую табличку, проходит дальше и разыскивает скамейку, на которой будет позволено сидеть детям, и присаживается, стараясь не запачкать деревянного сидения грязными ботинками. Представьте скамейку, где-нибудь в Риджентс или в Сейнт-Джеймс парке, с табличкой «Только для взрослых!». Каждый ребенок в радиусе пяти миль постарается залезть на эту скамейку, растолкав всех кто уже залез. Что касается собственно «взрослого», такому из-за толпы детей не удастся приблизиться к этой скамейке даже на полмили. Мальчик же немец, случайно присев на такую скамейку и не заметив этого, вскакивает, когда ему указывают на ошибку, как ошпаренный и убегает, опустив голову и покраснев до корней волос от стыда и раскаяния.
Нельзя сказать, что немецкое правительство бросает своих детей на произвол судьбы. В немецких парках и публичных садах для них устроены специальные «Spielplätze»[13], оборудованные кучей песка. Здесь ребенок может вволю напечься куличиков и настроиться замков. Куличик, выпеченный из какой-нибудь другой грязи, немецкому ребенку покажется аморальным. Он не доставит ему должного удовлетворения; душа ребенка взбунтуется против него.
«Этот куличик, — скажет себе немецкий ребенок, — выпечен не из государственной грязи, как ему полагается, выделенной специально для этих целей. Равным образом, он не был изготовлен в месте, которое правительство специально отвело и содержит для выпечения куличиков из грязи. Этот куличик не принесет настоящего счастья; это беззаконный куличик».
И пока отец не уплатит положенный штраф, а он сам не получит положенных розог, совесть будет терзать его.
Еще одна превосходная тема для получения возбуждающих впечатлений в Германии — простая детская коляска. Тому что делать с «Kinderwagen», как ее здесь называют, можно, а что нельзя, посвящены многие страницы немецкого законодательства. Прочитав эти страницы, вы заключаете, что человек, который сумеет провезти коляску через немецкий город ни разу не нарушив закон, родился для дипломатической миссии.
Запрещается вести коляску как слишком быстро, так и слишком медленно. Запрещается преграждать коляской кому-либо дорогу; если кто-либо преграждает дорогу вам, вы обязаны уступить дорогу ему. Если вам необходимо с коляской остановиться, вы обязаны проследовать к месту, специально предназначенному для стоянки детских колясок; достигнув такого места, вы