Трое за границей

В понедельник после обеда мы катались по этому лесу, в компании многих велосипедистов — в солнечный день для ганноверцев это излюбленное место отдыха, и тенистые тропы здесь заполняются счастливым беззаботным народом. Среди прочих была красивая молодая девушка на новеньком велосипеде. В велосипедном спорте она явно была новичком. Как подсказывала интуиция, должен был наступить момент, когда ей потребуется помощь, и Гаррис, со свойственным ему благородством, предложил нам держаться к ней ближе.

У Гарриса, как он иногда объясняет нам с Джорджем, есть дочери (или, говоря вернее, дочь), которая с годами, без сомнения, перестанет ходить «колесом» на газоне у дома, и превратится в достойную прекрасную леди. Этот факт естественным образом сообщает Гаррису интерес к прекрасным молодым девушкам в возрасте до тридцати пяти лет (или около того; они, как он утверждает, напоминают ему о доме).

Мы проехали пару миль и увидели перекресток, где сходилось пять дорожек. На перекрестке стоял рабочий со шлангом и поливал дорожки водой. Кишка, которую на каждом стыке поддерживала пара колесиков, вилась за ним огромным червем. Поливальщик двумя руками крепко держал червяка за шею — направляя то в одну сторону, то в другую, то задирая, то опуская — а из пасти червя в объеме одного галлона в секунду била могучая струя воды.

— Насколько лучше технология, чем у нас, — заметил Гаррис с воодушевлением. (Гаррис склонен к неизменной и суровой пристрастности в отношении всего британского.) — Насколько проще, быстрее и экономичнее! Смотрите, ведь так один человек за пять минут обработает такую площадь, на что у нас, с нашими колымагами, уйдет полчаса.

Джордж, сидя на тандеме за мной, сказал:

— Ну да, а еще он, если чуть зазевается, так обработает целую толпу, что никто не успеет просто сообразить, что вымок до нитки.

Джордж, в отличие от Гарриса, британец до мозга костей. (Помню, Гаррис как-то раз привел Джорджа в глубокое патриотическое возмущение, предложив ввести в Англии гильотину. «Это гораздо аккуратнее», — заметил Гаррис. «Да и хрен с ним», — ответил Джордж. — «Я англичанин, меня вполне устроит и виселица».)

— У нашей тележки могут быть свои недостатки, — продолжил Джордж, — Но ты рискуешь только вымочить ноги, и от нее можно еще увернуться. А с такой вот машиной он достанет тебя и за углом, и на чердаке.

— На них смотреть одно удовольствие! — продолжал Гаррис. — Какой профессионализм! Я видел как в Страсбурге человек поливал площадь. Народу была просто толпа, он полил каждый булыжник, и ни у кого даже шнурок не намок. Просто удивительно, как они высчитывают расстояние. Они пускают струю прямо под ноги, потом над головой, и так что вода падает сразу за пятками, потом…

— Тормозни-ка, — сказал Джордж.

— Зачем? — обернулся я.

— Хочу слезть и досмотреть представление из-за дерева. В этом деле могут быть виртуозы, как говорит Гаррис, но нашему исполнителю, мне кажется, чего-то не достает… Он только что окатил собаку, а сейчас поливает столб. Я хочу подождать, пока он закончит.

— Ерунда, — отозвался Гаррис. — Он тебя не замочит.

— Так вот я и хочу убраться, — отозвался Джордж, спрыгнул с велосипеда и, заняв позицию за стволом на редкость могучего вяза, вытащил трубку и принялся ее набивать.

Мне не хотелось оставаться с тандемом один на один; я спрыгнул и присоединился к Джорджу, прислонив велосипед к дереву. Гаррис прокричал что-то насчет того, какое бесчестье мы для страны, подарившей нам жизнь, и покатил дальше.

В следующий момент я услышал отчаянный женский крик. Выглянув из-за ствола, я сообразил, что крик исходил от упомянутой ранее молодой элегантной дамы, про которую, заинтересовавшись поливальщиком, мы забыли. Медленно и неотвратимо она катила сквозь проливной дождь, бьющий из шланга. Как видно, она до такой степени остолбенела, что не догадалась ни спрыгнуть, ни отвернуть. С каждой секундой она промокала все больше, а человек с кишкой (который был либо пьян, либо слеп) продолжал поливать ее с конченым хладнокровием. Проклятия сыпались на него со всех сторон, но он не обращал на них никакого внимания, ровным счетом.

Здесь Гаррис, в котором отцовские чувства просто вскипели, поступил так, как и следовало поступить при сложившихся обстоятельствах. Действуй он с таким же хладнокровием и рассудительностью до конца, он вышел бы из воды героем дня, и ему не пришлось бы спасать свою жизнь под градом угроз и оскорблений. Не мешкая ни секунды, он бросился к поливальщику, и, схватив кишку за наконечник, попытался ее отобрать.